— То, что ты дочь Сергея, – достаточная причина.
— Ты позволишь мне позвонить моему отцу?
Я качаю головой.
— Подожди, пока мой партнер свяжется с ним. Так безопаснее.
Ариана качает головой и, встав, несет тарелку на кухню.
Я беру свою тарелку и поднимаюсь на ноги. Ариана стоит у островка посреди кухни, ее глаза следят за мной.
Я ставлю тарелку на стол, затем говорю:
— Если ты попытаешься напасть на меня с этой вилкой, это закончится тем, что я привяжу твою задницу к кровати.
Ариана бросается вперед, и когда она поднимает руку, моя правая рука вытягивается вперед, и я хватаю ее за запястье. Выкручивая ее руку, я заставляю ее отпустить вилку и поворачиваю ее, пока она не прижимается спиной к моей груди. Она разочарованно вскрикивает, когда я обхватываю ее левой рукой за талию. Подняв ее на руки, я направляюсь к лестнице.
— Отпусти меня, – шипит она, извиваясь в моих объятиях.
Ее мягкий аромат доносится до меня, и ощущение того, как ее миниатюрное тело бьется в моих объятиях, заставляет мое собственное тело обратить на нее внимание. Я подавляю нежеланный прилив желания быстрее, чем он нарастает.
— Тебе это с рук не сойдет! Мои отец и брат найдут меня.
Я издаю раздраженный вздох, неся ее вверх по лестнице, избегая ее затылка, когда она пытается ударить меня головой. Войдя в ее спальню, я отпускаю ее, сильно толкнув, и она падает на кровать.
Она начинает подниматься с матраса, но я хватаю ее за бедра и переворачиваю на спину. Поставив колено на кровать, я наваливаюсь на нее, одновременно хватая за запястья.
— Отпусти меня, – визжит она, борясь со мной, как дикая кошка, чтобы освободиться.
Я поднимаю ее руки к кованой раме кровати и достаю один из ремней, которые я оставил в комнате, когда развязывал ее раньше.
— Нет-нет-нет-нет-нет, – начинает она повторять, ее лицо искажается паникой.
Обернув мягкую кожу вокруг ее запястий, я привязываю их к раме кровати, затем кладу руки по обе стороны от ее головы и пристально смотрю на нее сверху вниз.
— Остановись!
Ее тело мгновенно замирает, и она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
Боже, от нее захватывает дух.
— Последнее, что я хочу делать, это нянчиться с твоей задницей. Я буду привязывать тебя к этой кровати, если понадобится. Для меня не имеет значения, удобно тебе или нет. Я просто должен сохранить тебе жизнь, – я выдавливаю слова из себя, преодолевая влечение и раздражение, бурлящие в моей груди.
Ее губы приоткрыты, дыхание вырывается из них, и это зрелище заводит меня только сильнее.
— Ты понимаешь, Ариана? – требую я.
Она быстро кивает.
Оттолкнувшись от нее, я выхожу из комнаты и резко захлопываю за собой дверь.
— Худшая работа в моей гребаной жизни, – бормочу я, направляясь в комнату охраны, стараясь не обращать внимания на то, что она заставила меня почувствовать.
_________________________________________
АРИАНА
Мое сердце колотится со скоростью мили в минуту, пока я смотрю на закрытую дверь.
Черт, он сильный. Я использовала все силы, что у меня были, в борьбе с ним.
Запрокинув голову, я смотрю на ремень и пытаюсь высвободить руки, но когда кожа впивается в мою кожу, я откидываюсь на матрас и снова смотрю на дверь.
Я даже не собираюсь лгать себе – Дмитрий пугает меня до чертиков.
Когда он навалился на меня с этим мрачным взглядом, на ум пришло только два слова. Адский пес. Казалось, он хотел разорвать меня на куски. Я была в секунде от того, чтобы моя жизнь промелькнула перед глазами.
В конце концов, мое бешено колотящееся сердце начинает успокаиваться, и я пытаюсь высвободить руки, но через некоторое время сдаюсь и испускаю несчастный вздох.
Я пытаюсь прислушаться к движению в доме, но там только тишина.
От нечего делать мои мысли возвращаются к прошедшему дню и к тому, как быстро моя жизнь изменилась от счастливой и беззаботной в испуганную и привязанную к кровати.
Я понятия не имею, как мне сбежать. У меня назначена встреча, чтобы сделать макияж одной девушке, но она, вероятно, просто подумает, что я отменила ее.
Я не близка ни с кем из своих соседей, так что никто из них не заметит моего отсутствия.
В прошлом году, когда у меня был грипп, я пропустила три недели, потому что не хотела заразить маму, а персонал дома престарелых вообще со мной не связался.
Дерьмо.
Это так плохо.
Я, наверное, буду мертва несколько дней, если не недель, прежде чем меня объявят в розыск.
Удушающая безнадежность возвращается в полную силу, заставляя меня задыхаться.