— Твой отец рассказывал тебе обо мне?
Она качает головой, плотно сжимая губы.
— Но ты знаешь, кто я. Как?
Ариана снова качает головой, и когда я бросаю на нее предупреждающий взгляд, ее плечи опускаются.
— Я подслушала несколько звонков моего отца. Он упомянул тебя и человека по имени Алексей.
— Что он сказал? – требую я.
— Только то, что вы лучшие... ассасины.
Мои глаза встречаются с глазами Арианы.
— Я не ассасин.
— Тогда кто же ты такой?
— Я хранитель ассасина.
— Хранитель? – спрашивает она, и на ее лице появляется замешательство.
— Защитник.
Проходит пара секунд, а затем она недоверчиво усмехается.
— Ага, тогда я глава Братвы.
Уголок моего рта приподнимается.
— Тогда нам всем пиздец.
Ариана снова хмуро смотрит на меня.
— Уф. – Она опускается на диван и бормочет. – Я не знаю, зачем я вообще с тобой разговариваю.
_________________________________________
АРИАНА
Какой придурок.
Пока я просматриваю Нетфликс, гнев кипит в моей груди, как вулкан, готовый взорваться.
Нуждаясь в хорошем отвлечении, я решаю снова посмотреть "Вампирские войны5", потому что Йен Сомерхолдер всегда заставляет меня забыть обо всем.
Я нажимаю кнопку воспроизведения первого эпизода и сворачиваюсь калачиком на диване, но не могу погрузиться в сериал.
Меня, черт возьми, похитили.
Осознание того, в каком затруднительном положении я оказалась, продолжает бить меня по голове. Я попеременно испытываю сильный страх и уговариваю себя не поддаваться.
Может быть, Дмитрий говорит правду, и он не убьет меня.
Может быть, все не так плохо, как кажется.
Я крепко обхватываю себя руками за талию, оглядывая комнату.
Мне нужно найти способ сбежать. Может быть, если я буду вести себя спокойно, Дмитрий ослабит бдительность.
Я вздыхаю, потому что он знал, что я собираюсь напасть на него с вилкой, еще до того, как я сделала шаг.
Что, черт возьми, мне теперь делать?
Ситуация только ухудшается, когда Дмитрий возвращается в гостиную и садится на другой диван.
Мой взгляд продолжает метаться между экраном телевизора и Дмитрием, пока, наконец, не останавливается на мужчине, который является единственной причиной моего несчастья.
Странно видеть, как он занимается таким обыденным делом, как просмотр телевизора, и чем дольше я смотрю, тем больше понимаю, насколько он привлекателен.
За прошедший день я совсем забыла о его внешности. На мгновение трудно поверить, что кто-то, похожий на него, способен убивать людей… и убивал их раньше.
В нем смесь модельной внешности и чего-то грубого, нарушающего безупречность ровно настолько, чтобы заставить мои яичники падать в обморок.
Но с другой стороны, у него дерьмовый характер, и это заставляет меня нахмуриться.
Все еще придурок, даже если он горячий парень.
Глаза Дмитрия встречаются с моими, и я быстро перевожу взгляд обратно на телевизор.
Когда даже Йен не в состоянии удержать мое внимание, я испускаю несчастный вздох и снова перевожу взгляд на Дмитрия.
— Как долго мы здесь пробудем? – Я спрашиваю.
Дмитрий обращает свое внимание на меня.
— Всего неделю.
Надеясь, что он ответит на другие мои вопросы, я спрашиваю:
— Где Алексей?
— Он пытается найти ассасина, который охотится за тобой.
Мои брови приподнимаются.
— Что он будет делать, когда найдет этого человека?
На лице Дмитрия нет никаких эмоций, когда он отвечает:
— Убьет его.
Меня охватывает замешательство.
— Зачем ему это делать?
— Козловы не одобряют убийства невинных женщин. – Его взгляд скользит по моему лицу. – Даже если они раздражают.
Фу, придурок.
Пару секунд спустя мои зубы прикусывают нижнюю губу, прежде чем я шепчу:
— А Ветровы?
Дмитрий мгновение пристально смотрит на меня, прежде чем сказать:
— Только если эта женщина представляет угрозу для Алексея.
А я ею и не являюсь.
Надеюсь.
— Ты можешь расслабиться, Ариана. Пока мы не получим известий от твоего отца, я здесь только для того, чтобы убедиться, что ты останешься в живых.
Да, точно.
— Что, если ты не получишь известий от моего отца?
Он снова пристально смотрит на меня.
— Мы разберемся с этой проблемой, когда это произойдет.
Я сомневаюсь, что Дмитрий просто позволит мне вернуться к моей жизни. Мои зубы снова прикусывают нижнюю губу, когда дурное предчувствие просачивается у меня внутри.
Я опускаю глаза на свои запястья, когда ужасные мысли начинают проноситься в моей голове.