— Готов? – Алексей бормочет себе под нос.
— Да. – Я перевожу взгляд с одного охранника на другого, пока нас ведут по коридору. Алексей убьет Камински в качестве одолжения Братве. Мы договорились о встрече с Камински под ложным предлогом покупки у него оружия.
Попасть внутрь легко. Выход отсюда будет кровавой бойней.
Плитка блестит у нас под ногами, стены комплекса белые, а растения и произведения искусства нарушают стерильную атмосферу. Это полностью контрастирует с тем, что происходит на территории. Камински также является секс-торговцем, и можно было бы ожидать, что полы и стены будут покрыты кровью, которую он пролил.
Подойдя к двери, ведущей в комнату, в которой ожидает Камински, охранник поднимает руку и приказывает:
— Никакого оружия. Оставьте все здесь.
Алексей разражается веселым смехом. Охранник подходит, чтобы обыскать Алексея, но, увидев, что я качаю головой, останавливается.
— Не прикасайся к нему, – предупреждаю я, мой тон наполнен обещанием смерти.
— Впусти их, – кричит Камински изнутри комнаты.
На лице охранника мелькает разочарование, он недоволен тем, что мы останемся вооруженными.
Я остаюсь позади Алексея, когда мы входим в помещение, похожее на столовую. Оружие, о котором просил Алексей, разложено на столе, который достаточно велик, чтобы вместить двадцать четыре человека.
В комнате с Камински только двое мужчин. Трое в коридоре. Пятеро стоят у входа, и, я думаю, от пяти до десяти в задней части дома.
Комплекс легко вмещает от тридцати до пятидесяти человек.
Как я уже сказал, нас ждет кровавая бойня.
Алексей начинает говорить о делах с Камински, и я наблюдаю, как двое охранников расслабляются. Это особенность Алексея. Он заставляет тебя думать, что ты в безопасности, а не в нескольких секундах от смерти.
Я нахожусь в четырех шагах от одного охранника, в семи – от второго.
— Как идут дела? – спрашивает Алексей.
Три.
— Хорошо, но я потерял партию товара, – отвечает Камински, прищурив глаза. – Ты ничего об этом не знаешь?
Юрий Иванов был ответственен за то, что партия оружия была ‘потеряна’. Именно тогда он попросил Алексея убрать Камински. Юрий хочет расшириться, потому что скоро он сменит своего отца на посту главы Братвы, и я полагаю, он хочет показать свою значимость.
Два.
Алексей усмехается, качая головой.
Один.
Я двигаюсь одновременно с Алексеем. Мой локоть врезается в нос первого охранника, вдавливая кость в его мозг, я поворачиваюсь, и, используя его тело как щит, убиваю второго охранника из автомата первого. Я бросаю мертвого охранника и, вытащив из-за спины оба пистолета, поворачиваюсь к двери, когда вбегает первый мужчина.
Открыв огонь, я убиваю их одного за другим, оставаясь рядом с Алексеем, который приставил пистолет к голове Камински. Мне хватает всего несколько секунд, чтобы расправиться с ближайшими охранниками.
— Для тебя я решил устроить личную встречу, – мрачно усмехается Алексей. – Это для Братвы. – Он нажимает на курок прежде, чем Камински успевает выкрикнуть угрозу или мольбу сохранить ему жизнь. После того, как тело выскальзывает из его рук, Алексей всаживает в Камински еще две пули. Я бросаю на главу польской мафии один взгляд, наблюдая, как его глаза стекленеют, когда душа покидает тело.
— Держись позади меня, – приказываю я Алексею. Не то, чтобы это было необходимо. После стольких лет совместной работы мы полностью синхронизированы друг с другом.
Мы начинаем двигаться, выходя из комнаты и идя по коридору. Охранник выбегает из-за угла, и когда его губы приоткрываются, чтобы издать крик, я нажимаю на курок своего "Heckler & Koch". Пуля попадает ему между глаз, и он падает на месте.
Когда я начинал работать хранителем Алексея, я вел счет, скольких людей я убил, но перестал, когда дошел до двухсот. Теперь все во мне затихло, когда вокруг нас разразился хаос. Нет громоподобного сердцебиения. Нет учащенного дыхания. Пот не выступает на лбу.
Я слышу, как по всему комплексу разносится суматоха, топот сапог по земле, выкрикивание приказов, оружие наготове. Когда мы сворачиваем за угол, ведущий к входной двери, инстинкт берет верх, и я начинаю выпускать одну пулю за другой.
Головы откидываются назад, ноги спотыкаются, колени ударяются об пол – смерть стекает кровью по плиткам, брызги попадают на белые стены – показывая истинный ужас, таящийся в этом комплексе.
Когда мы выходим на солнечный свет, Алексей становится рядом со мной, и пока он стреляет, я быстро перезаряжаю свой Heckler & Koch.
Алексей начинает двигаться, и, подстраиваясь под его шаги, я продолжаю уничтожаю угрозы, пока мы направляемся к нашему джипу.