Мое сердце тает.
Мы садимся на диван, и когда я беру стакан с напитком, он кажется пустым. Нахмурившись, я снимаю крышку и затем смотрю на крошечную коробочку внутри.
Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.
Мое дыхание начинает учащаться, и когда я вынимаю коробочку из стакана, Дмитрий встает с дивана и опускается на одно колено.
О, боже.
Эмоции переполняют мою грудь, когда я встречаюсь с ним взглядом.
— Мы оба знаем, что я полный отстой в романтическом дерьме.
Я разражаюсь нервным смехом и качаю головой. Он никогда ни в чем не может быть отстойным.
Выражение лица Дмитрия смягчается, а затем он берет коробочку из моих рук и открывает ее. Я опускаю глаза на кольцо, и моя рука взлетает, чтобы прикрыть рот, когда я смотрю на огромный бриллиант огранки "принцесса"11.
— Ариана, я не могу обещать, что мы не будем ссориться, но я обещаю всегда бороться за тебя. Я не могу обещать, что жизнь больше не попытается причинить тебе боль, но я обещаю защищать тебя от каждого удара. Я похищу тебя тысячу раз, если это будет означать, что ты останешься со мной.
Я изо всех сил пытаюсь сморгнуть слезы, и тут Дмитрий говорит:
— Малышка, ты выйдешь за меня замуж?
Кивая как сумасшедшая, я бросаюсь вперед и обнимаю его за шею. Он поднимается на ноги, крепко обнимая меня.
— Я скажу ”да” тысячу раз, если это будет означать, что я смогу удержать тебя, – успеваю ответить я, прежде чем меня захлестывают слезы счастья.
Дмитрий отстраняется, а затем надевает бриллиант на мой безымянный палец. Затем он подставляет мое лицо и целует меня до чертиков в истинном стиле Дмитрия.
Когда он прерывает поцелуй, я кладу руку ему на подбородок и, глядя ему в глаза, говорю:
— Ты – лучшее, что когда-либо случалось со мной. Какое-то время все было непросто, но я бы прошла через все это снова ради тебя. Только ради тебя. Никто другой не смог бы удержать меня на ногах так, как это сделал ты.
Обхватив мое лицо руками, Дмитрий с любовью скользит глазами по моим чертам.
— Нет никого, кого я любил бы больше, чем тебя.
Эпилог
ДМИТРИЙ
Четыре года спустя...
— Только посмотри на этот член, – с гордостью говорю я, указывая на пенис моего новорожденного сына. – Он берет пример с меня.
Алексей хмурится, глядя сверху вниз на Виктора, которого мы назвали в честь моего отца.
— Брат, ты в курсе, что его длина не достигает и сантиметра?
— Конечно, он, блять, вырастит, – бормочу я. – Но это хорошее начало.
— Клянусь Богом. Я просила вас сменить ему подгузник, а не оставлять его лежать голым, – огрызается на нас Ариана.
— Ему полезно подышать свежим воздухом, – возражаю я. В следующую минуту Виктор срабатывает, как гребаный пожарный шланг, обрызгивая нас с Алексеем.
Мы оба застываем, а потом Ариана заливается смехом.
Алексей медленно поворачивается ко мне лицом, на его лице появляется недовольное выражение.
— Ну ты и защитник.
У меня вырвался взрыв недоверчивого смеха.
— Против новорожденного? Ты издеваешься надо мной, да?
Ариана смеется еще громче, садясь в кресло-качалку.
— Боже, лучше... никогда.
Алексей опускает взгляд на мокрую полосу у себя на груди, затем качает головой.
— У него хороший прицел.
— Да, он зацепил все твои жизненно важные органы, – соглашаюсь я.
Ариана встает со стула и, оттолкнув нас обоих с дороги, начинает надевать Виктору свежий подгузник, затем берет его на руки и баюкает. И снова при виде того, как она держит на руках нашего сына, у меня перехватывает дыхание.
Алексей выходит из комнаты, чтобы сменить рубашку.
Ариана улыбается Виктору сверху вниз, и на ее лице столько любви, что кажется, она вот-вот лопнет от невозможности сдержать ее.
— Ты такая красивая, – шепчу я, испытывая полный благоговейный трепет перед своей женой.
Ее взгляд устремляется на меня.
— Я не мыла голову две недели. Я ношу одни и те же спортивные штаны уже три дня, и мне не хватает сна.
— И все же, ты никогда не была для меня прекраснее. – Я придвигаюсь к ней и целую в висок, а затем смотрю на жизнь, которую мы создали вместе.
— Половина меня и половина тебя, – бормочет она. – Как нам удалось создать что-то настолько потрясающее?
— Как только он уснет, я могу показать тебе, – поддразниваю я ее.
Она издает смешок, а затем закатывает глаза, глядя на меня.
— Ты ничего не получишь, пока я, по крайней мере, не приму душ.
Я забираю Виктора у Арианы, затем улыбаюсь ей.
— Иди прими душ.
С улыбкой она выходит из комнаты, и тогда я смотрю вниз на нашего сына. Я смотрю ему в глаза, и у меня снова что-то сжимается в груди.