Я фыркнула, пытаясь сдержать слезы:
— Во всем, кроме арабского.
Отец посмотрел на меня и снизил скорость. Я продолжала глядеть в окно, пытаясь скрыть от него свои эмоции.
— Ратиби, все в порядке? — мягко спросил он. — Ты в порядке?
— У меня все отлично, — солгала я.
Моя нижняя губа задрожала, как у Мохаммеда, когда он собирался плакать.
— Ну, арабский — подумаешь, дело, — сказал отец, останавливая машину. — Ты скоро его подтянешь…
— Да тут другое, — выпалила я, разражаясь слезами. — Это ты во всем виноват…
Отец заглушил двигатель и потянулся, чтобы обнять меня. Секунду или около того я сопротивлялась, а потом кинулась к нему на шею. Он снова и снова повторял, как сильно он меня любит и как дома все скучали по мне, пока я полностью не выплакалась.
— Ты мне все наврал, абба, — говорила я, путаясь в словах, теснивших друг друга. — Ты сказал, что школа — это здорово, но это не так, и учителя ненавидят меня и бьют, и арабские девочки ужасные, и ты прозвал меня Ратиби, и я думаю, что должна давать им отпор, а на самом деле я просто хочу вернуться домой и жить с тобой, эйей и бабулей и ходить в школу, где люди хорошие…
Отец взял меня за руку, нежно, но твердо:
— Послушай, Ратиби, разве я когда-нибудь говорил, что будет легко?
— Нет, но все равно ты меня обманул, абба. Ты сказал, что школа — это хорошее место, но они там просто нас не любят. Или меня не любят, какая разница.
И я рассказала отцу все об ужасной директрисе, о моей стычке с мисс Урсой и о проблемах с Саирой. Закончив, я почувствовала себя немного лучше, вытерла нос и попыталась улыбнуться.
Отец с улыбкой ободрил меня:
— Ратиби, ты должна понять одну вещь. В этой стране арабы никогда не дадут нам жить спокойно…
Я кивнула. Теперь я знала, что отец прав — стычка в школе не прошла даром.
— Я рад, что ты дала им отпор, — продолжил он. — Я горжусь тобой, Ратиби, за это я горжусь тобой больше, чем за что-либо еще. Но если ты хочешь получить хорошее образование и бросить вызов арабам в нашей стране — это единственный путь. Деревенской школы будет недостаточно. Им это не понравится. Они будут пытаться помешать тебе. И именно поэтому ты должна продолжать. Ты уже доказала, что ты лучше них, так что не сдавайся. Ты увидишь, станет легче.
Я кивнула:
— Я ведь в самом деле заняла первое место в классе, абба. Я обставила всех этих арабских девчонок…
Отец улыбнулся.
— Да, ты их обставила! Ну что, ты поступишь как я сказал? Будешь бороться? Хотя бы ради меня.
Я снова кивнула:
— Я попробую, абба.
Для моего отца я сделала бы все что угодно.
7
Бойцовская школа
К тому времени, как мы добрались до деревни, я напрочь позабыла обо всех своих тревогах. У меня словно камень с души свалился. Мать суетилась около меня, пощипывая, чтобы убедиться, что я здорова и не отощала. Братья шныряли вокруг, забрасывая меня вопросами. Какое счастье быть дома! Я отправилась в бабушкину хижину, чтобы бросить там сумки. Она приветливо встретила меня, широко улыбаясь, и протянула руки для объятий.
— Поди-ка, поди-ка сюда, лапочка моя, — торжественно проговорила она.
Я окунула лицо в ее теплый пряный запах. Я осознала, как мне не хватало бабушки с ее гордым, бесстрашным нравом: если бы только она была со мной в школе, никто не осмелился бы придираться ко мне. Она крепко обняла меня, затем отодвинула на расстояние вытянутой руки, чтобы хорошенько рассмотреть. Я редко видела бабулю такой счастливой, и в эти минуты было видно, как сильно она любит меня.
— Ты… ты ничуть не изменилась, — объявила она. — По крайней мере, все эти школьные штуки тебя не сгубили.
— Абу, — пробормотала я. — Я скучала по тебе. Я так по тебе скучала…
— Погоди-ка, — воскликнула бабуля, потемнев лицом. — Погоди-ка! Это еще что такое?
Она резко протянула руку и сдвинула в сторону мой платок. И только тут я вспомнила, что мои волосы все еще были заплетены в стиле Боба Марли. Мгновение бабуля в ужасе смотрела на меня; глаза ее чуть не вылезли из орбит. Потом она схватила меня за ухо и принялась крутить его, покуда оно не стало гореть, и потащила меня в хижину матери.
— Что это такое? — взвизгнула она. — Что это такое? Что эта девчонка сделала со своими волосами? Боб Марли! Боб Марли! Беери уже недостаточно хорош для девицы из большого города, так, что ли?
Бабуля подтолкнула меня к маме. Я пыталась объяснить, что у Моны, моей лучшей школьной подруги, такая же прическа под Боба Марли, а ведь она загава, так что в этом может быть плохого? И косички мне заплели двоюродные сестры, и дядя не возражал… Но бабуля прервала меня на полуслове, больно ущипнув за живот.