Пленённая дева печальной красы
Тюрьма твоя вширь необъятна.
Здесь травами души кругом проросли,
Не будет дороги обратно.
Ты волосы чешешь под полной луной,
На волны, штормящие, смотришь.
И хочется всех утянуть за собой,
И страхам в лицо ты хохочешь.
С водой воедино навеки слилась,
Нашла в ней защиту и дом свой.
На мягкие волны сама улеглась,
Заснула под шум их спокойный.
Ты видишь и бури, и мирную гладь,
Характер воды точно женский,
Горячие ласки и гордая стать,
И скорая гибель в отместку.
Зачем ты не хочешь его пощадить?
Он тонет, он гибнет, отравлен!
За что ты решила его погубить?
С водою он силой не равен.
А ты все смеёшься, тянув за собой
Погибшую страстную душу.
Идёт он зов, он тонет с тобой,
Ему не вернуться на сушу.
Пролог
Черная вода и белый свет луны образовали воистину мистическое сияние. Море и небо слились, став одной стихией.
Он зажег сигарету, поразившись, что огонь вторил краскам воды и воздуха своей приглушенностью.
Она разлеглась на берегу бесстыдная и нагая как Ева в раю. Зажженная сигарета освещала ее лицо, для того он, собственно, и зажег свою самокрутку. Прозрачно-зеленые глаза поймали свет луны, вода ласкала длинные точёные ноги.
Четыре стихии встретились, чтоб отдать ей должное. Она принимала их поклонение со спокойным достоинством языческой богини.
Реальность замелькала перед глазами и отступила. В эту ночь безумия и колдовства он был приворожен русалкой и поверил в существование невидимых глазу простого смертного сущностей.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Все время люди ищут красоту,
Она приносит в душу вдохновенье,
Она способна подарить мечту,
Пусть даже только на одно мгновенье.
За красоту цепляется наш глаз,
Нельзя вот так пройти и не заметить.
Все время на виду и напоказ
Стоит и зазывает в свои сети.
И добровольно мы сдаёмся в плен,
Так сладко погибать и наслаждаться.
И это стоит огненных геенн.
Гореть, сгорать дотла и не бояться!
Спасает или губит красота?
Она скорее держит на балансе.
В ней всей палитры красок полнота.
Она игра, подобная пасьянсу.
Глава 1
Вера чуть не свернула шею, пытаясь до мельчайших деталей рассмотреть широкую полосу моря, мелькавшего вдалеке.
– Глаз не хватает! – ахнула она, глядя на мужа.
– Увы, дорогая моя, мы не будем тут останавливаться, – улыбался Саша. – Тем более, это далеко не самое прекрасное, что тебе предстоит увидеть. Ещё успеешь сломать глаза.
– Я хочу посмотреть всё-всё-всё!
Саша только ухмылялся. Она всегда выглядит рядом с ним словно маленький ребенок.
Саша практически никогда не смеется искренне и от души, его картины (а он художник) вгоняют Веру смущение. Разумеется, Саша хорошо рисует, он мастер своего дела. В его картинах есть свое мрачное очарование, но кисть рисует исключительно безысходность.
Саша хочет нарисовать море, за тем они и едут. Именно то Чёрное море, что омывает берег его отчего дома. Ну и еще, как бы между делом, он собирается познакомить жену со своей семьей. И это после четырех месяцев со дня свадьбы и более года настойчивых ухаживаний!
Они познакомились на Старом Арбате. Просто Вере вдруг резко захотелось, чтобы ее нарисовал художник. Странное для неё дело, ведь в век фотографий и выдающихся способов их обработки она считала живопись ремеслом, которое должно кануть в Лету.
Но фотографии фиксировали ее усталый взгляд, скорбно опущенные уголки губ, заискивающее бледное лицо. Неужели она и в самом деле такая? В зеркале Вера видела себя очаровательной, может быть разве что чуточку серьезной. Улыбка дарила ямочки щекам, голубые глаза смотрели безмятежно и ясно.
Какая она на самом деле? Ей нужен был независимый и беспристрастный взгляд. Тот особый взгляд, что не сможет солгать – взгляд художника, запечатлённый на холсте.
– Сколько стоит портрет маслом? – Спросила она у старика, довольно похоже копирующего лицо женщины с фотографии.
– Пять тысяч рублей, но ради вашей красоты, нарисую за четыре, – художник дыхнул на неё дымом дешевых сигарет.
– А у вас? – Вера посмотрела на семейную пару художников, разложившую свои картины по соседству.
– Четыре тысячи, девушка, – прозвучал ответ. – У нас единый тариф.
– Для любого художника честь написать портрет такой красавицы. Вам ни к чему торговаться. Вы уже подарили мне вдохновение, а чего ещё мне от вас желать?