— Когда-то ты выкручивала мне нос, — проговорил он, обнимая дочь.
— Что я делала? — переспросила Розалинд, целуя его в щеку. — Где Лоуренс? Ты забрал его из школы?
Перед Дэвидом раскинулся пустырь без единого камня, который нужно было превратить в слово.
— Ах, вот он, — сказала Розалинд, заметив мальчика на лугу. — Не позволяй ему подходить так близко к озеру, если не спускаешься туда вместе с ним. Что, если мяч залетит в воду? Лоуренс! — крикнула она. — Иди к нам, пора пить чай.
Услышав ее голос, Люси рванула к саду, оставив Лоуренса забирать мяч оттуда, куда тот приземлился в последний раз.
— И долго вы, ребята, гуляете? — сердито спросила Розалинд, пытаясь унять энтузиазм Люси и при этом ласково трепля ее за ушами. — Замерзли, наверное? У меня вот зуб на зуб не попадает.
— Ты всего-навсего девчонка, — поддразнил Дэвид. — А мы, мужчины, не чувствуем холода, правда, Лоуренс?
— Да, — согласился мальчик. — Мы стойкие и сильные, и даже если температура опустится до абсолютного нуля, что является ее минимальным пределом, мы выдержим.
— А чему равняется абсолютный нуль? — спросил Дэвид, дождавшись Лоуренса и зашагав с ним к дому.
— Минус двести семьдесят три целых и пятнадцать сотых градуса, — без запинки ответил Лоуренс. — Мам, можно у нас на чай будет пицца и кока-кола?
— Нет, у нас сегодня картофельная запеканка с мясом и каждому по маленькой порции яблочного крамбла[37].
— По большой! — потребовал Лоуренс. — Ты будешь пить с нами чай? — спросил он у Дэвида.
— Я надеялся остаться, если, конечно, на меня хватит, — ответил Дэвид.
— Разумеется, хватит, — бросила Розалинд через плечо. — Даже не сомневайся.
— Можно дать Люси запеканки? — спросил Лоуренс. — Она ее любит.
— Ты говоришь так обо всем, кроме ее нормального корма, и то только потому, подозреваю, что не можешь лакомиться им вместе с ней.
— А вот и могу, могу. Она поделится со мной, если я захочу. Гарри Кларк говорит, если долго тереть собаке живот, у нее будут щенки, но это неправда, да?
Розалинд бросила хмурый взгляд на отца. Для ее ушей это звучало как очередная попытка других детей подразнить Лоуренса.
— Нет, неправда, — весело ответил Дэвид. — Но можешь сказать Гарри Кларку, что, если он хочет потереть Люси живот и проверить, она нисколько не будет возражать.
— Тебе надо делать уроки? — спросила Розалинд, развязывая шарф и расстегивая пальто.
— Математику и историю. Мы учим римские цифры и римских императоров... Августа, Тиберия, Калигулу...
— Хорошо, хорошо, выпей сок и давай наверх. Чай будет готов через час.
— Можно, я покажу тебе домашнюю работу, когда закончу? — спросил Дэвида Лоуренс.
— Как же иначе? — отозвался Дэвид.
Розалинд понесла их пальто в кладовку, а Дэвид поставил чайник и стал просматривать блокнот, пока она прослушивала сообщения на автоответчике.
— О, папа, опять с тобой эта штука, — пожаловалась она, заметив книжечку, прежде чем Дэвид успел ее спрятать.
— Если бы я не взял ее с собой, то мог бы не спросить у тебя...
— Если ты о Джерри, пожалуйста, ничего не говори, — перебила она. — Я неделю с ним не разговаривала, но уверена, он не передумал насчет того, что хочет разводиться.
Дэвид медленно кивнул, понимая, что Розалинд, вероятно, уже рассказывала ему об этом.
— А чего хочешь ты? — осторожно спросил он.
Розалинд вздохнула и неопределенно покачала головой.
— Пожалуй, нет смысла за него цепляться, как думаешь? — проговорила она. — В какой-то степени я жалею, что он не ушел, когда я только узнала о его романе. Решись он сразу, сейчас бы я, наверное, уже жила спокойно. Как бы там ни было, я не хочу об этом говорить. Это по-прежнему расстраивает меня, а Джерри того не стоит. Расскажи о себе, чем ты занимался все время, пока мы не виделись.
— Я...
Дэвид откинулся на спинку стула, выжидая, чтобы в сознании всплыло хотя бы одно-два воспоминания. Он опустил глаза, подумывая взять записную книжку, но если она раздражает Розалинд... Он искал ответы, но, хотя мысли рождались и пытались превратиться в слова, они таяли, как снег на теплой земле, когда дело доходило до того, чтобы произнести их вслух.
— ... тогда ты можешь отказаться от него прямо сейчас, — донесся до него голос Розалинд.
— М-м-м? — промычал он, поднимая голову. Долго ли она уже говорит? — От чего отказаться? — спросил он.
Розалинд подозрительно на него посмотрела.
— Ты хоть когда-нибудь слушаешь, что я тебе говорю? — сердито спросила она. — По мне, так ты слышишь только то, что хочешь слышать, так что не знаю, зачем я сотрясаю воздух.
37
Традиционный английский десерт из фруктов, запеченных под корочкой из крошек песочного теста.