Кто-то из сталкеров закашлялся, когда водка опалила горло и сбила дыхание. Но через секунду все кинулись на кулеш, остервенело дуя на ложки и перекатывая на языке раскалённую еду.
Только Немо и девушка не присоединились к их попойке, предпочитая сидеть в разных углах и не торопясь, снимая верхний, уже остывший слой каши, набивать ею рты. Отчасти из-за редкости горячей еды в Зоне, отчасти от неплохих кулинарных навыков Эру, но кулеш действительно удался на славу.
Люба сидела возле самой печки, грея руки о горячую миску и поворачиваясь к печке то одним, то другим боком. Но Немо, сидевший в самом дальнем и тёмном углу, знал наверняка, что даже когда она поворачивается спиной к остальным, ни один из сталкеров не мог ускользнуть от её внимания.
Сталкеры ещё несколько раз наполнили и опустошили кружки, повторяя обычные короткие тосты.
Наконец все три бутылки опустели, вся еда из тарелок и, опустевшей после нескольких добавок, кастрюли перекочевала в желудки и сталкеры, сыто посапывая расселись покомфортнее, скрестив ноги или привалившись к стенам.
— Может перекинемся? — с надеждой предложил Игрок.
Предложение приняли с восторгом и через полминуты Игрок, Каль, Штык и Перун отделились от остальных, организовав свой небольшой круг.
Захмелевший Эрудит по привычке достал кроссворд, но развернув его и поизучав секунды две, снова сложил и засунул в карман.
— Немо, а ты чего, радиации не боишься? — Фашист растянулся на нижней полке дальней от входа кровати, совсем рядом с устроившимся подальше от остальных парнем.
Вместо ответа тот вытащил из внутреннего кармана несколько капсул антирадов и сунул в рот, запив водой из фляжки.
— Понятно, — кивнул Фашист. — А чего не как все, водкой? Дрянь, конечно, дома я никогда не пил, но здесь-то приходится.
— Приходится, чтобы выводить радиацию из организма? — уточнил Немо.
— Угу. Я сперва недели две вообще не пил. Потом, когда мне раз десять сказали, что без этого здесь загнёшься, пришлось выпивать время от времени.
— И кто же тебе сказал, что водка радиацию выводит?
— Ну, все говорят.
— Слушай сюда, неразумное дитя, — предложил Немо. — Если тебе ещё раз скажут, что радиация выводится посредством употребления спиртного, смело плюнь ему в морду. Вранье всё это. Просто нажраться любителей много. Да и Бармен с прочими, думаю, легенду эту старательно поддерживают. Им же прибыль с продажи мерзости этой хорошая капает. Получше, чем с продуктов, это точно.
— Врёшь! — загорелись глаза Фашиста.
— Не хочешь — не верь, — спокойно ответил Немо, растягиваясь на соседней койке, тоже предпочитая нижнюю полку.
С полминуты в землянке слышалось лишь шлёпанье картами по дну цинка для патронов, сопение задремавшего прямо на полу Эрудита и добравшегося до койки Москита, да шуршание капель дождя по грунту, который заменял потолок. Землянка оказалась сделанной на совесть — потолок и стены покрывали тонкие листы жести, которая если и не защищала от радиации, то хоть не позволяла активной воде просачиваться внутрь.
— Так что, правда, что ли, что водка не помогает от дозы? — наконец не сдержался Фашист, поднимаясь и пересаживаясь поближе к Немо.
— Наоборот. Пьяный ещё большую дозу словишь.
— Ну а какого фига тогда все остальные говорят, что без водки — никак? И почему ещё большую дозу-то?
— Уж не знаю, кто байку эту про водку запустил. А про дозу… хочешь лекцию по анатомии и собриологии, минут на десять-пятнадцать?
— Нет уж! На слово поверю. Блин, чтоб я ещё раз эту дрянь хоть понюхал…
Снова в землянке воцарилась тишина. А через шесть минут бывший скинхед снова не выдержал:
— Немо, когда мы этого Гиви найдём и ты у него всё выспросишь, ты, это, не убивай его, ладно?
— С чего это такой неожиданный гуманизм? — поинтересовался Немо.
— Не, не гуманизм. Ты его не стреляй. Лучше мне его отдай, если не нужен будет больше.
— А тебе-то он зачем?
— Ненавижу чернозадых этих, — прошептал тот. — Я их давил там и здесь давить тоже буду! Отдай мне его, а?
— До Гиви сперва дожить надо, — ответил Немо обычным, холодным тоном, который должен был напрочь отбить желание у Фашиста дальше распространяться о своей жизни до Зоны. — И вообще, отцепись, Фашист, спать хочу! — сняв ботинки и поставив возле койки, Немо демонстративно отвернулся к стене.
А Фашист ещё долго бормотал что-то, иногда почти затихая, иногда срываясь на тихий мат.
X
— Оставьте стволы здесь! Потом вернётесь, если будет желание, — недовольно скомандовал Немо, утром, когда сталкеры готовились к маршу в Тёмную долину.
После боя у Пыльников, каждый из сталкеров тащил за спиной по два ствола — свой и снятый с наёмников. А теперь, старательно обобрав вчерашние трупы, они обвешались оружием так, что любой герой голливудского боевика побледнел бы от зависти.
— Ты чего, Немо, стволы вот так оставлять?! — опешил Эрудит. — Да Бармен за них неплохие бабки отвалит!
— А по аномалиям вы с такой выкладкой долго бегать сможете? Побегать-то придётся, это я могу пообещать. Так что каждый оставляет себе по одной пушке, пистолеты не в счёт. Остальные аккуратно складываете в землянке. Когда разберёмся с Гиви, заберёте всё. Три минуты на выбор стволов и складирование остального!
Недовольно бурча, сталкеры разложили оружие на земле, поднимая и примеряя в руке то одну смертоносную машину, то другую.
Наконец лишнее оружие спустили в землянку, где прошла такая удачная, спокойная ночёвка. Теперь вооружение сталкеров было следующим: Каль и Игрок сменили своё оружие на Валы, Перун выбрал себе хороший, немецкий винчестер, Фашист оставил свой АК, взяв АКМ с подствольным гранатомётом. Москит, Штык и Эру предпочли сохранить проверенное оружие. Немо, конечно, ни на что не променял свой Винторез, но и Сайгу также не оставил. А Люба, по словам всё того же Немо, пока не заслужила такого доверия, чтобы давать ей оружие.
В ответ девушка лишь презрительно хмыкнула и первой пошла в сторону Тёмной долины.
— Мать-перемать, ох и хорошо же прогуляться нам придётся! — ругнулся Эру, на ходу поправляя лямки рюкзака. — Это ж мимо Прессовки, через Конуру, ох и прогулочка же нам предстоииииит!
— Конуру обойдём, — отозвался Немо.
— Так это ещё лишние километров семь!
— Ты хоть раз там бывал, в Конуре?
— Как-то не приходилось. Но слышал про этот лесок порядочно.
— Там, в леску этом, самая здоровая колония слепых псов. Я там был два раза и в третий раз туда топать желанием не горю.
— Да ладно тебе! С нашими-то новыми стволами, да с тобой, сотню псов положим ещё на подходе!
— Сотню — возможно и положим. Но в Конуре этих сотен штук пять-семь. Уже полтора года как псы облюбовали себе это место. Раньше половина сталкеров, когда с Тёмной долины, Янтаря, а то и с Радара, возвращались, мимо проходили. Теперь больше не ходят. Только вояки, время от времени, на БТРах колесят.
— Чего ж они жрут-то, если их полтысячи? — ошалел Перун, идущий как всегда рядом, развесив любопытные уши.
— Всё. Всё, что ближе пары километров от их леса проходит. Сама-то роща не большая, да и деревьев мало. В основном — кусты. Километр шириной, да чуть больше полутора длиной. Но обходить придётся километра за три. Ближе — почуют. Тогда уж точно артефакты Гиви у него же и останутся.
— Ну ладно, Немо. Ты главный. В обход — так в обход, — кивнул Эру.
— Тихо! — вдруг выдохнула Люба. — Что-то есть вокруг!
Сталкеры замерли, стараясь зачем-то затаить дыхание. Перун замер с поднятой ногой и озадаченно уставился на девушку.
— Скорее отсюда! К землянкам! Может ещё успеем! Тушканчикиииии! — вскрикнула она.
— Твою мать!
— Ноги в руки!
— Мать-перемать!
— К землянке, придурки!
— Далеко от меня не отходите, — спокойно, даже буднично произнёс Немо, возобновивший ходьбу, когда Люба сообщила, что ожидает впереди.
— Немо, ты с ума сошёл! — вцепилась в его рюкзак девушка. — Их почти сотня! Мы не сможем отбиться!