— Будем, Эрудит, — прижавшись спиной к Амбалу, Игрок вытянул ноги. — Только дыхалку восстановим…
Три минуты прошли в молчании. Пришедшая тройка восстанавливали дыхание, а остальные обсудили всё необходимое за часы ожидания.
— Подъём, — наконец скомандовал Эрудит. — Надо ещё Фашиста захватить.
— Да ты чего, Эру, — взвился Москит. — Мы ж и минуты не просидели!
— Да пять уже пролежали, — недовольно огрызнулся Вепрь — мужчина лет тридцати, засовывая заряженный магазин от Гадюки в нагрудный карман.
— Хочешь отдыхать — я тебя не тащу. Отдыхай на здоровье, — прокуренным голосом предложил Эру.
— Ага, хабар мой норовите себе заграбастать? Думаешь я не вижу, как Перун на мой Абакан поглядывает?
— Далась мне твоя пукалка, — огрызнулся парень лет двадцати трёх, самый молодой из сталкеров, в почти новом камуфляже и порядком стоптанных кроссовках, поправляя на поясе здоровенную кобуру. — Кинется на тебя кабан или химера, много ты своей скорострелкой навоюешь? Неееет, я свою красавицу ни на что не променяю, — он ласково погладил длинный ствол охотничьей двустволки, прижавшись щекой к которому сидел.
— Заткнулись и встали! — обрезал Эру.
Кто молча, кто недовольно ворча, но сталкеры вскочили, закинули на плечи полупустые рюкзаки, проверили оружие и по двое направились по вечерним зарослям. Через пару минут Эру остановился и крикнул:
— Фашист, выходи. Всё в норме.
Из тёмных кустов вынырнула фигура с потрёпанным АК в руках. Оказалось, Перун не был самым молодым парнем в отряде. Фашисту никто не дал бы больше двадцати одного. Крепкий, спортивный парень в истрёпанных джинсах, джинсовой куртке и военных ботинках, с выбритой головой и наколкой — фашистским крестом на тыльной стороне ладони правой руки, направился к группе.
— Как сходи… — начал было он, когда неподалёку раздался утробный вой.
— Псевдособаки! — рявкнул Кот, срывая с плеча Калашников.
— Бежать! Надо из зарослей уйти! — скомандовал Эру, щёлкая предохранителем винчестера.
Привычно разбившись на пары, они неслись по кустам, шарахаясь от густых древесных теней, посматривая каждый в свою сторону. Донёсшийся сзади лай заставил прибавить скорости.
— Твою мать, да там ещё и слепые псы! — ругнулся Перун.
— Те что Игрока с группой гнали… — на ходу пояснил Эру, — видно наткнулись на пару-тройку псевдособак, ну и рванули… при их поддержке за жратвой.
— Блин, я не хочу на жратву к ним! — тщедушный сталкер в выцветшем камуфляже, с калашниковым в руках, бежал то и дело оглядываясь назад, спотыкаясь и получая тычки и пинки от Фашиста.
— Калькулятор, гад, ты ещё остановись и посчитай их! — на ходу выдавил он, подталкивая в спину.
Лес закончился резко. Вылетел из тени мощных деревьев, сталкеры понеслись по относительно ровной местности.
— По одному и за мной! — скомандовал Эру. — Аккуратно, тут аномалии на каждом шагу, не Жарка, так Трамплин. Сбавить ход, тут от псов отобьёмся, а от аномалий — хрен.
От деревьев их отделяло метров сто, когда оттуда вылетели враги.
Первым нёсся псевдопёс — здоровая бурая тварь, размером с очень крупную овчарку, плоской мордой, неприятно напоминающей человеческое лицо и толстыми, крепкими лапами.
Сделать он успел не больше десятка прыжков, когда коротко тявкнув, рухнул, схлопотав короткую очередь из Абакана Москита.
Следом выбежало с полдесятка слепых псов — более мелких существ, коричневых, чёрных и пятнистых, с гладкими мордами, отдалённо похожими на крысиные. Но в отличие от последних, на них не было даже намёка на глаза. Затем ещё пара псевдособак и снова около дюжины слепых.
— Слепых! Слепых бейте, мать-перемать! — проорал Эру, перекрикивая стрельбу. — Прицел собьют и хана!
В-В-ВТУНННН!
Неприятно ударил по ушам выстрел из подствольника Кота, и в самой гуще псов поднялся фонтан земли, присыпавшей тела одного псевдопса и полудесятка слепых.
Но оставшиеся успели ударить все разом. Их оскаленные пасти, как и весь мир, раздвоились в глазах сталкеров, остервенело замотавших головами, стараясь не прекращать огня.
Они рассыпались цепью, старательно оббегая едва заметные пыльные вихри и искажение воздуха и поливали мутантов свинцом.
Перун уже бросил разряженное ружьё и садил по приблизившимся псам из старого доброго Стечкина.
Фашист орал и в упор добивал вцепившегося ему в ногу врага.
Вепрь отвернулся и, быстро сменив магазин пистолета-пулемёта, стрелял по тварям, вздумавших оббежать его сбоку. Тупые, массивные пули разрывали плоть и выворачивали внутренности, когда сзади раздался истошный вопль Перуна: