Самым обидным было тихое журчание подземного ручья неподалёку. Ещё одна мука – хочется пить, но нет возможности сделать пару шагов до источника. Он даже ползти не может.
Его чуткий слух услышал пару осторожных шагов в темноте. Кто-то осторожно приближался к нему. Или пещерные крысы, или элгары решили добить сбежавшего пленника. Последнего из них. Всё его соплеменники и родные погибли здесь.
Кто-то мягко, стараясь не тревожить переломы, перевернул его тело вверх. Темно, не видно кто это, но явно кто-то из представителей больших рас. Как и элгары.
Беглец в страхе дёрнулся, но неизвестный с мягким голосом прошептал что-то успокаивающее. Знакомые слова. Общий язык, который используют торговцы и путешественники. Некто говорил ему, что не является врагом.
Неожиданно бывший пленник увидел тусклый синий свет. Боль в израненном теле ушла. Потом пересохших губ коснулось горлышко бутылки, давая возможность напиться.
– Эрик, чего ты с ним возишься? Ты и так теряешь силы каждый раз, как кси применяешь. А это грёбаный гоблин, понимаешь? – раздался рядом грубый голос.
Зрение адаптировались к темноте. Над беглецом склонились двое: человек и двар. Оба носили какие-то обноски вместо одежды и в целом выглядели не очень. Судя по знакомым меткам на лишённых волос головах, это такие же пленники элгаров, как и он сам. И они теперь тоже с бегах.
– Гулар, он такой же как и мы. И, судя по всему, благодаря ему мы и смогли бежать. Та тревога пару недель назад, когда часть охраны ушла. Похоже, что это был наш новый друг.
– Думаешь это он тот переполох учинил? Да не лечи ты его. Не знаю, что сделала с нами та тварь, но я словно ослеп. Совсем не вижу камень. А ты потом слабеешь. Да и кровь у тебя потом течёт из глаз.
Тут беглец понял, что молодой мужчина с меткой на макушке... применяет кси? Как это возможно? Но против фактов не поспоришь: боль отступила, тело наполнилось силой, переломы зажили будто в мгновение. Но голод стал острее.
– Держи, – человек протянул гоблину батончик из элгарского рациона. – Тебе сейчас нужны силы. Лечение для нас обоих даром не прошло.
Беглец вскочил на ноги и в мгновение ока съел подарок. Ничего вкуснее он давно не ел. Спасший его мужчина устало откинулся к стене. Теперь было видно, что обычный узор аксиловой метки не добит до конца. Видимо это и позволило человеку, хоть и с трудом, но использовать кси. Это был лекарь. Отец о таких кси мастерах только рассказывал. Это гоблин и отметил
– Его метка, в отличии от наших, ещё не закончена. Потому он и не отрезан от кси, но ему сложнее применять силу. Ведьма говорила об этом.
– Что? – завопил рыжебородый двар, который был человеку по пояс. – Надо соскоблить её хоть камнем. Плевать на боль.
– Не поможет, – прохрипел гоблин, смотря на товарищей по несчастью. – Мои соплеменники пробовали. Аксил вошёл в кости. Его не удалить. Мы навсегда лишены наших сил.
Ошарашенный двар присел рядом с ослабшим мужчиной.
– Как тебя хоть зовут, парень? – спросил мужчина гоблина. Двар сидел молча, смотря перед собой и не реагируя не на что.
Но гоблин, встретив эту парочку, вдруг впервые за пару лет, проведённых здесь, ощутил надежду. В этом проклятом месте он стал взрослым, но оно не станет его могилой. Не сегодня.
– Слик. Мои и отец и мать назвали меня Сликом.
* * *
До чего же тяжко и тянет блевать. Ночное пробуждение от холода очень бодрит. Но если всё это происходит ночью на кладбище за церковью, то тут на ум приходит лишь один вопрос.
Ну и какого чёрта я так накидался? И как я сюда, на вершину горы, попал? Правда на второй вопрос у меня есть если не ответ, то догадка. И то на основе обрывочных воспоминаний, когда я падаю на крышу фуникулёра, производя по пути бомбометание харчами из пасти на всех, кто ходил тогда внизу по улицам.
Вспоминаем. Судя по гневным и возмущённым крикам, я в кого-то попал. Ну, или почти попал. Но понятно, почему меня быстро отпустило – не весь алкоголь успел всосаться. Но и усвоенного мне хватает: во рту будто кто-то нагадил, голова гудит, пить хочется жутко.