И что же? Всё предусмотрел, кроме Блуждающего Стражника. О нём даже в легендах не говорилось, представляешь? Наверное потому, что рассказывать было некому после такой встречи. Вот тебе и результат: от хозяина одни косточки, а я на десяток лет из жизни выпал. Сходили за кошелёчком, называется, - медальон саркастически захихикал.
- Как кошель-то выглядит? - поинтересовался Семён, начиная осторожно разгребать золотую кучу, - какой он из себя? Размеры, вид? И вообще, зачем он нужен?
- Размер произвольный, по необходимости, - назидательно ответил медальон, - это же кошель! Хранилищный кошель. Кожаный. Из него в любое время и в любом месте можно вынуть ценности, лежащие в конкретном Хранилище. В том, к которому этот кошель привязан. Ты что, легенд не слышал? - удивился кружок.
- Ничего я не слышал, - огрызнулся Семён, с трудом переворачивая тяжёлую золотую вазу, - я вообще в ваших мирах впервые. Я, понимаешь, час тому назад ещё водку с пивом пил и слыхом не слыхивал ни про ваши пёстрые, ни про истинные, ни про какие другие миры, - Семён откатил вазу и, запыхавшись, остановился передохнуть. - Водички бы, - мечтательно сказал он, - совсем сушняк замучил.
- Водички можно, - растерянным голосом сказал медальон, - это входит в мои обязанности… Ты что, серьёзно ничего не знаешь об Истинных Мирах? Да кто ты такой? Откуда?
- Сначала попить, - потребовал Семён, воспрянув духом, - и немедленно. Чего-нибудь холодненького.
- Слушаюсь, - ответил медальон, и возле Сениных ног тут же материализовался глиняный кувшин. В кувшине оказалась холодная родниковая вода, которой хватило и попить, и умыться. Семён, пофыркивая от удовольствия, вылил остатки себе на голову и почувствовал себя самым счастливым человеком. Вернее, счастливым вором с прикрытием.
- Однако, - бодро сказал Семён, - теперь и жить можно. Эхма, что у нас там насчёт безразмерных кошельков? - и снова полез в золотые залежи. Небрежно раскидывая цепи, слитки и ларцы, расшвыривая ногами монеты и камни, Семён Владимирович продолжил поиски, заодно рассказывая медальону о своих недавних приключениях. По правде говоря, особо рассказывать было и нечего, хотя повествование всё же получилось длинным. Очень длинным и очень сумбурным: Семён то и дело перескакивал с одного на другое, вспоминая кучу не относящихся к делу подробностей. Несмотря на то, что Семён Владимирович и причислял себя к литераторам, но рассказывать вслух толково и по существу он не умел, в его исполнении даже анекдоты получались несмешными. Так что, когда кошелёк нашёлся, медальон был в курсе всей Сениной жизни, от школьных лет до сюжета последнего, вчерне написанного рассказа. И о транспортном заклинании в старой газете тоже знал.
- Армейские штучки, - фыркнул медальон, едва Семён закончил своё повествование. - Знакомое дело. Эти их вербовочные объявления хуже тараканов - сами по себе плодятся, сами по себе блуждают из мира в мир. И всегда находят газету, где сами по себе и печатаются. И что интересно - только в разделе объявлений. А всякие способные к магии недотёпы на них клюют. Вот же мусорное колдовство!
- Этот? - Семён пропустил мимо ушей ехидное замечание насчёт всяких недотёп и поднял кошель, завалившийся под изящный ночной горшок, - тот самый кошелёк?
- Тот самый, - согласился медальон. - Наверное. А других нету?
- Нету, - подытожил Семён. - Во всяком случае, я больше не вижу, - и тряхнул кошелем, сбивая с него пыль.
Кошелёк, из-за которого в своё время погиб бывший владелец воровского медальона, был самым обычным мешочком из крепкой выделанной кожи, с кожаной тесёмкой-завязкой. Невзрачным и небогатым с виду. Так себе кошель был, на нетребовательного владельца. Без претензий.
- А как с ним обращаться? - полюбопытствовал Семён, приноравливая мешочек к ременной петельке на джинсах, - инструкция имеется?