Его орлиный нос был нацелен на меня. Я буркнул что-то, что можно было одинаково принять и за согласие, и за отрицание. Он предпочел принять за согласие.
– Я рад. Теперь что касается оплаты. – Я заметил, что все как-то оживились. Параманис тоже это заметил и тонко улыбнулся. – Разумеется, все вы будете получать зарплату. И вполне приличную. Намного больше того, что вы зарабатываете теперь. Правда, вам придется на время отказаться от многих своих контактов. Жить вы будете каждый у себя, но приходить сюда как на работу. В девять часов утра. Рабочий день, кстати, у нас ненормированный. То есть иногда вы будете возвращаться домой даже ночью. Если это понадобится. И каждый из вас подпишет документ о неразглашении. Есть вопросы?
Вот так начался новый этап моей жизни. Честно говоря, я был абсолютно не готов к такому повороту событий.
5
Иногда у меня возникает чувство, что все мы, я имею в виду люди, живем в сознании какого-то сверхгигантского существа. Это существо борется само с собой, пытаясь само же себя понять. И так как мы созданы по его образу и подобию, мы занимаемся тем же. Иногда совершаем дурные поступки, иногда добрые, а чаще всего непонятно какие. Мой последний поступок был именно из этого ряда. Я беспрекословно принял то, что мне навязали, сам не понимая, зачем так поступаю. Наверное, мне понравилась Маргарита. Или сверхгигантское существо решило, что пора нас познакомить и посмотреть, что из этого выйдет. Может, оно, это существо, даже заранее знало, что из этого выйдет. Хотя, если заранее знать результат, зачем поступать так, а не иначе? Поэтому я в большей мере склоняюсь к версии, что ситуации нам кто-то создает, а найти выход из этой ситуации предоставляет нам самим. То есть, по большому счету, самому себе. Надо же сверхгигантскому существу как-то себя занять?
В тот же вечер мы все пятеро подписали бумагу, в которой были изложены наши обязательства и права. Под обязательствами подразумевалось не разглашать, учиться, работать на совесть, не ставить под сомнение приказы, под правами – получать деньги, иметь один выходной, пользоваться бесплатно любым транспортом, в том числе поездами и самолетами, проводить отпуск в специальных пансионатах. В целом это был солидный и длинный документ, но, как я заметил, все подмахивали его не читая. Кроме меня и Маргариты. Когда с подписями было покончено, Параманис изложил вслух кое-какие правила, а именно: приходить вовремя, питаться только в квартире, представив необходимый перечень продуктов лично ему, по всем вопросам опять-таки обращаться к нему, быть незаметными, вести себя тише воды ниже травы и не ругаться с соседями по дому, родственникам не говорить о новой работе или отделываться общими фразами. Своим заместителем по группе он определил Маргариту. Когда речь зашла о заместителе, честно говоря, я подумал, что будет произнесена моя фамилия. И когда назначили Маргариту, я несколько погрустнел. С женщинами-начальницами всегда труднее найти общий язык, чем просто с женщинами. Но с другой стороны, ей надо было на кого-то опереться, а в нашем маленьком коллективе опереться ей было не на кого, кроме меня. Не на божью же коровку со странным именем Никанор. Так что в каком-то смысле мои шансы возросли.
Когда со всеми делами было покончено, Полковник, а главный тут был все-таки он, отпустил нас. Выдав по одному ключу от квартиры. Троица поисковиков вышла вместе. Видимо, их объединяли полеты во сне и наяву. Я так и не перемолвился словом ни с одним из них и понятия не имел, что они собой представляют. Кроме сугубо внешнего впечатления. Но все было еще впереди. Почти одновременно с ними ушел Полковник. Так как мне показалось, что Параманис задержался специально, чтобы проводить Маргариту, я решил опередить его. И выдал фразу типа того, что оперативники должны держаться друг друга, чтобы наладить рабочий контакт. Это сработало. Против логики, как говорится, не попрешь. Параманис понял, что он тут лишний, и потихоньку убрался, предупредив, чтобы мы не забыли закрыть дверь на все замки. Маргарита, испугавшись, что сразу даст пищу для сплетен, заспешила вслед за ним. Нарочно громко цокая каблучками, чтобы наш шеф слышал, что она верна служебному долгу. Разумеется, закрывать дверь выпало мне, что я и сделал с достаточным шумом, несмотря на предупреждения вести себя тише воды ниже травы.
Хотя я и несколько задержался с этой дверью, тем не менее догнал Маргариту у выхода из подъезда. Галантно придержав дверь и пропустив ее вперед, я вышел следом и удостоверился, что Параманис испарился. Видимо, он был на машине.
– Хороший вечер, – сказал я, несмотря на уныло моросящий дождь.
– Неужели? – хмыкнула она, покосившись на меня.
– Конечно. В такой вечер так приятно погрузиться в грезы… – мечтательно добавил я.
– О чем же? – полюбопытствовала она.
– Как это – о чем? О том, что мы разобьем всех врагов и нам дадут по ордену.
Девушка рассмеялась. Вблизи я понял, что она все-таки младше меня. Лет на пять. Минимум.
– А вы точно сканируете мысли людей? – поинтересовалась она.
– А вы точно можете превратить человека в жабу? – ответил я вопросом на вопрос.
– Я могу внушить ему, что он жаба, – серьезно проговорила она. – Это почти то же самое, что и стать жабой в действительности.
– Вас никто не возьмет в жены, – констатировал я.
– А я и не стремлюсь к этому, – равнодушно ответила она. – Да и вас, кстати, в мужья не возьмут.
– Это почему же? – заинтересовался я.
– А какой женщине будет приятно, если муж все время будет читать ее мысли?
Я рассмеялся. От души.
– Никогда не думал об этом с такой точки зрения, – признался я.
– А надо бы. – Она неодобрительно посмотрела на меня.
– Может, пройдемся немного пешком и порассуждаем на столь животрепещущие темы? – предложил я. – Дождь несерьезный. Не простудимся.
Она с сомнением подняла голову. Потянула носом воздух.
– Ладно. Но минут через сорок польет по-на стоящему.
– Сорока минут нам хватит, чтобы дойти до метро, – пожал я плечами.
Это ее убедило, и мы зашагали вверх по Тверской. Ни у нее, ни у меня зонта не было. Я вечно забываю свой, точнее, стесняюсь его старинного вида, а уж почему у нее не оказалось зонта, затрудняюсь сказать.
– А чем вы занимаетесь, когда не превращаете других людей в жаб? – спросил я.
– Я библиотекарь. Окончила библиотечный факультет Гуманитарного университета.
– Серьезно? – удивился я. – Я подумал, что вы какая-нибудь модель.
– Это, надо полагать, комплимент?
– Нет, констатация. Честно.
Она уловила искренность в моем голосе и снова покосилась на меня. С интересом. Я заработал минимум несколько очков сразу.
– А вы кто? – перевела она разговор.
– Журналист.
– Телевизионный? Я вас никогда не видела на экране.
– Газетный. То есть пишущий.
– Я не люблю журналистов. Вечно разносят сплетни. Или придумывают их.
– Вторая древнейшая профессия, – самокритично заметил я. – Ничего не поделаешь.
Некоторое время мы шли молча. У нее был капюшон, который она натянула, моя же голова постепенно мокла под дождем. Но мне нравилось так вот идти рядом с ней.
К тому же дождь остужал голову.
– О чем я сейчас думаю? – неожиданно спросила она.
– Что? – не понял я.
– Ну… вы же сканируете людей. Просканируйте меня и скажите, что я сейчас думаю.
– Вы думаете, что хорошо было бы, если бы я вас поцеловал, – сымпровизировал я.
– Нет. Об этом я как раз не думала, – улыбнулась она. – Значит, это неправда, что вы читаете мысли?
– Вообще-то правда. Но мне нужно время, чтобы познакомиться с человеком. Пообщаться с ним. Я не могу так сразу взять и сказать, о чем вы думаете. Или о чем думает кто-то другой. Это не так просто.
– Когда вас представляли, я решила, что вы просто смотрите на человека и уже знаете о нем все, – фыркнула она.
– Если бы это было так, я давно бы бросил все к чертям и купил себе остров, – усмехнулся я. – А вы разве можете внушить все и всем? Если, скажем, вам укажут на кого-то, вы можете без подготовки внушить ему, что он жаба?