Пришлось дольше обычного вчитываться в текст накладной. Он как будто смазался при печати. Я проморгалась, снова отпила холодный капучино и, прищурившись, поставила подпись. Полотно было идеально целым, но, опустив глаза к нижним углам, я слегка пошатнулась. Лёгкое ненавязчивое головокружение списала на внезапно потемневшее небо и первые крупные капли осеннего дождя, ударившие по окнам.
– Всё отлично, мы закончили, – я отдала стопку актов экспедитору, и мужчина, попрощавшись, вышел через служебную дверь к ожидавшему его фургону.
Меня постепенно накрывала сонливость, хотя раньше я не замечала за собой метеочувствительности.
– Игорь, у вас какой-то рабочий вопрос? Я бы не хотела задерживаться тут в свой выходной день по пустякам.
Субботин поднялся из-за стола и приблизился ко мне, уверенно улыбаясь:
– Даша, я ведь предупреждал.
– О чём? – с каждой минутой веки казались мне всё тяжелее. Голова гудела, и обстановка кабинета опасно поплыла у меня перед глазами.
– О том, что наша с вами война продолжается…
– Игорь, пожалуйста, прекратите, – я шагнула в сторону и упёрлась бедром в край стола, чтобы проще было удерживать равновесие. – Ваша война больше похожа на какое-то, уж извините, психологическое расстройство. Я уже однозначно вам ответила отказом… – сжав пальцами переносицу, я зажмурилась и постаралась всё-таки не упасть.
– Нет, не извиню, – хмыкнул Субботин и резко дёрнул меня на себя за край белоснежной шёлковой блузки.
Последнее, что я запомнила, это звонкие щелчки падавших на пол стеклянных пуговиц…
Глава 19
Дамир
Шанс на воссоединение с Дашей хотелось отметить парой бокалов хорошего вина, поэтому в галерею меня вёз Саня, мой служебный водитель. Высокий немногословный крепыш чуть за тридцать. Обычно он возил моих топов по встречам, или через него передавали особо ценные документы. Но сегодня я вызвонил его на весь день с обещанием щедро отблагодарить.
На полпути от машины к галерее я вжал шею в плечи, тихо чертыхнувшись. Солнечная погода резко сменилась неприятным дождём с порывистым холодным ветром. Центральный вход оказался закрыт, телефон Даши почему-то не реагировал на мои звонки, хотя мы списывались чуть меньше часа назад. Пришлось пробежаться вокруг здания, чтобы отыскать служебный вход.
Дёрнув за ручку, я с облегчением выдохнул и шагнул внутрь, стряхнул с шерстяного пиджака не успевшие впитаться в ткань капли, поправил воротник и, широко улыбаясь, вошёл в кабинет.
– Какого…?
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать суть увиденного. Даша в расстёгнутой блузке, но какая-то неестественно неподвижная полулежала-полусидела в кресле, опустив голову набок, а над ней… Над ней с уже расстёгнутыми брюками стоял безмолвно пялящийся на меня Игоряша. Раздолбай-сынок моего крупнейшего подрядчика, который когда-то очень слёзно просил пристроить его отпрыска «куда-нибудь в правительство».
Мои челюсти резко сжались, глаза налились кровью, а дальше… В сознании случился краткий провал, и я очнулся, когда этот сучёнок заверещал под моими кулаками, давясь собственными зубами. Я с омерзением отпихнул его, стряхнув ладонь со стёсанной кожей на костяшках пальцев. Парень не удержался на ногах и, скуля, рухнул на пол, приложившись затылком в стену.
– Даша! – я метнулся к креслу, с облегчением поняв, что этот придурок ещё не успел натворить дел с моей девочкой. – Даша, ты меня слышишь?
Она качнула головой и попыталась открыть глаза, но обессиленно всхлипнула и снова затихла. Я убрал с её лица волосы, приподнял веки и проверил зрачки. Они были неестественно расширены. Но дыхание её оставалось ровным, как и пульс.
– Саня, зайди в галерею. Служебный вход, – после короткого звонка я снова зыркнул на сучёнка.
Тот зажимал кровоточащий рот рукой и сам был в шаге от отключки. Я оглядел кабинет. На глаза мне попался большой бумажный стакан из-под кофе.
– Что ты ей подсыпал, уродец?
Тот поднял на меня бессмысленный взгляд и молча качнул головой.
– По-хорошему не хочешь? Ладно. Ладно…
Меня колотил бешеный гнев, но сесть в тюрьму за убийство этого чмошника было бы абсолютным идиотизмом.