- Кажется, миссис Робинсон не заметила ничего неладного. Странно, а? Она не из тех дам, которые любят приврать, как вы считаете, Гастингс?
- Да она само совершенство!
- Evidemment! <Конечно! (фр.)> Вы даже неспособны ответить на вопрос. Опишите хотя бы ее.
- Ну.., она довольно высокая, точеные черты лица, замечательные золотисто-рыжие волосы...
- Вы всегда были неравнодушны к рыжим волосам, - проворчал Пуаро. Продолжайте.
- Голубые глаза, великолепное сложение и... Ну вот и все, пожалуй, заключил я, запнувшись.
- А каков ее муж?
- Просто приятный молодой человек - ничего примечательного.
- Брюнет или блондин?
- Не помню даже. Ни то ни се - совершенно заурядный тип.
Пуаро кивнул.
- Да, таких обыкновенных мужчин сотни, но все же признайтесь, к женщинам вы обычно более снисходительны. Вам что-нибудь известно об этой паре? Паркер хорошо их знает?
- Полагаю, он познакомился с ними недавно. Но неужели вы можете хоть на миг заподозрить...
Пуаро поднял руку.
- Tout doucement, mon ami <Не спешите, мой друг (фр.).>. Разве я сказал, что у меня есть какие-либо подозрения? Нет ничего, что могло бы пролить свет на эту загадочную историю, за исключением разве что имени этой леди, а, Гастингс?
- Ее зовут Стелла, - сказал я сухо, - но я не вижу...
- А Стелла - значит "звезда"? Так? Великолепно! - Он почему-то усмехнулся.
- Ну и что же, черт подери!
- А то, что звезды как раз и излучают свет! Voila! <Отлично! (фр.)> Ну успокойтесь, Гастингс. И перестаньте дуться. Давайте-ка лучше отправимся в этот Монтегю, может, хоть что-нибудь разузнаем.
Я охотно последовал за ним. Это прекрасное здание занимало целый квартал. Облаченный в ливрею самодовольный привратник появился на пороге. Пуаро обратился к нему:
- Pardon <Извините (фр.)>, не могли бы вы сказать, проживают ли здесь мистер и миссис Робинсон?
Немногословный привратник был угрюм и, по-видимому, склонен к подозрительности. Он пристально посмотрел на нас и проворчал:
- Номер четвертый, третий этаж.
- Благодарю вас. А давно они здесь живут?
- Шесть месяцев.
Я изумленно рванулся вперед, даже затылком ощущая дьявольскую усмешку Пуаро.
- Невозможно! - вскричал я. - Вы несомненно ошибаетесь!
- Шесть месяцев.
- Вы уверены? Такая высокая красивая леди, у нее золотисто-рыжие волосы и...
- Ну, - сказал привратник. - Приехали на Михайлов день <29 сентября.>, точно. Как раз полгода назад.
Он потерял интерес к нам и снова медленно удалился в вестибюль. Я вышел вслед за Пуаро на улицу.
- Eh bien <Ну как (фр.).>, Гастингс? - язвительно спросил мой друг. - Вы и теперь уверены, что очаровательные женщины всегда говорят только правду?
Я не ответил.
Пуаро направился в сторону Бромптон-роуд, прежде чем я успел спросить его, что он собирается делать и куда мы теперь идем.
- К квартирному агенту, Гастингс. Очень надеюсь снять квартиру в Монтегю. Если не ошибаюсь, вскоре там произойдут любопытные события.
Нам сопутствовала удача. На пятом этаже сдавалась меблированная квартира стоимостью пять гиней в неделю. Пуаро сразу снял ее на месяц. Уже на улице он пресек мои возражения:
- Я могу себе позволить подобную прихоть. Кстати, Гастингс, у вас есть револьвер?
- Да, где-то был, - ответил я, слегка ошарашенный этим вопросом. - Вы думаете...
- Что он нам понадобится? Весьма возможно. Вижу, такая перспектива вас увлекает. Вам всегда были по душе романтические ситуации.
На следующий же день мы перебрались в наше временное жилище. Квартира была хорошо обставлена и была расположена точно над апартаментами Робинсонов, только двумя этажами выше.
Назавтра было воскресенье. Услышав ближе к вечеру звук захлопнувшейся двери где-то внизу, Пуаро приоткрыл нашу дверь и подозвал меня.
- Взгляните в пролет. Это и есть ваши друзья? Только осторожнее, чтоб они вас не увидели. Я выглянул на лестницу.
- Эти.., они, - прошептал я, запинаясь от волнения.
- Хорошо. Подождем еще.
Еще через полчаса из квартиры вышла молодая женщина в ярком сверкающем и переливающемся на свету платье. Пуаро на цыпочках, явно удовлетворенный, вернулся в квартиру.
- C'est cа <Так (фр.)>. После хозяев - прислуга. Теперь в квартире никого не должно быть.
- Ну и.., что теперь? - не без опаски спросил я. Пуаро поспешил в буфетную и подтянул канат угольного подъемника.
- Теперь нам придется испытать участь пакетов с золой и мусором, - пояснил он бодро. - Надеюсь нас никто не заметит. Воскресный концерт, воскресный отдых после ленча, наконец, воскресная дремота после воскресного английского ростбифа на обед - все эти приятные радости отвлекут внимание жильцов от наших с вами делишек, Гастингс. Вперед, мой друг.
Он ступил в грубую деревянную коробку подъемника, я нерешительно последовал за ним.
- Мы что, собираемся вторгнуться в квартиру? - снова опасливо спросил я.
Ответ Пуаро был утешительным, но не слишком:
- Не уверен, что именно сегодня.
Перебирая канат, мы медленно спустились до третьего этажа. Увидев, что деревянная дверца подъемника не заперта, Пуаро сначала облегченно вздохнул, а затем сокрушенно сказал:
- Напрасно они не запирают их на засов. Ведь кто угодно может подняться или спуститься так же, как и мы. А может, на ночь они запирают? Лучше все-таки подстраховаться.
С этими словами он вытащил из кармана какие-то инструменты и стал колдовать над запором. Нужно было устроить так, чтобы засов можно было открыть изнутри. Вся операция заняла не больше трех минут, после чего он спрятал инструменты и мы вернулись к себе.
***
В понедельник Пуаро отсутствовал весь день. Вернулся он к самому вечеру и с довольным видом рухнул в свое кресло.
- Не хотите ли выслушать одну историю, Гастингс? Историю, которая развлечет вас, поскольку напоминает ваши любимые кинофильмы?
- Валяйте, - засмеялся я. - Надеюсь, это не очередное творение вашей неуемной фантазии.
- Никакой фантазии. Инспектор Джепп из Скотленд-Ярда удостоверит подлинность моего рассказа, поскольку он с самого начала занимался этим делом. Слушайте же, Гастингс. Примерно полгода назад некто выкрал из одного американского правительственного учреждения очень важные документы. А именно, планы оборонительных сооружений наиболее значительных военно-морских баз, которые могли бы заинтересовать какое-нибудь иностранное правительство Японии, например. Подозрение пало на молодого человека по имени Луиджи Вальдарно, итальянца по происхождению, который был каким-то мелким служащим в этом учреждении и исчез в тот же день, что и документы. Украл он их или нет только двумя днями позже его застрелили в нью-йоркском Ист-Сайде <Ист-Сайд центральная часть района Манхэттен.>.
Документов при нем не оказалось. А незадолго до этого Луиджи Вальдарно видели с некой мисс Эльзой Хардт, молодой певичкой. На сцене она появилась недавно, раньше жила в Вашингтоне с братом - снимали там квартиру. Что же касается прошлое мисс Хардт, то оно покрыто мраком. После смерти Луиджи Вальдарно она исчезла, и есть все основания предполагать, что в действительности она работает на одну из иностранных разведок. Есть доказательства, что в ее послужном списке не одно преступление, совершенное на территории Великобритании. Секретная служба Соединенных Штатов отчаянно пыталась ее выследить, а также держала в поле зрения некоторых японцев, живущих в Вашингтоне. Ведь очевидно, что, когда она сочтет, что ей ничего не угрожает, она попытается вступить с кем-нибудь из них в переговоры. Один из этих вашингтонских японцев две недели назад внезапно выехал в Англию. Что косвенно свидетельствует о том, что Эльза Хардт, возможно, находится здесь. Пуаро помедлил, а затем вкрадчивым голосом добавил:
- Внешние данные Эльзы Хардт таковы: рост пять футов семь дюймов <Что соответствует ста семидесяти сантиметрам.>, глаза голубые, нос прямой, волосы рыжеватые, прекрасно сложена, особых примет нет.
- Миссис Робинсон! - выдохнул я.
- Вполне возможно, - уточнил Пуаро. - Также я выяснил, что жильцами четвертого номера сегодня утром интересовался какой-то смуглый мужчина, по виду иностранец. Так что, mon ami, боюсь, что сегодняшней ночью вам придется отказаться от сладких сновидений и разделить со мною бодрствование в этой таинственной квартире - кстати, прихватите на всякий случай ваш замечательный револьвер!