От изумления Сьюзен открыла рот. Как же он груб!
— В любом случае, что бы там у вас ни случилось, я не желаю в это вникать, — добавил Эван.
Что ж, у нее тоже нет желания иметь с ним дело.
— Это понятно, — кивнула Сьюзен. — Но, боюсь, мне пора идти. Я очень благодарна вам за помощь этим утром, мистер?..
Невероятно! Она дважды побывала в его объятиях, но даже не знает его имени!
— Ботуик, — с готовностью подсказал Эван. — Маркиз Гауэр, граф Хантингтон, виконт Рокхем.
— Что-о?! — Такого не может быть.
— Да я пошутил, — с заразительной улыбкой промолвил Эван. — Просто мистер Эван Ботуик. — Поднявшись из кресла, он протянул ей руку: — Старый добрый «мистер».
Хорошо. Сьюзен молча пожала ему руку.
Что ж, теперь, когда у него есть имя и… пистолет, он чуть меньше пугает и кажется чуть больше… нет, не нормальным, ведь у него по-прежнему в волосах поблескивают песчинки (хоть в этом и ее вина), он любит выпить (а это уже его вина), и на нем нет чулок (одному Богу известно, чья это вина). Похоже, он вполне нормальный. Может, немного грубоват, но с добрым нравом. Из тех людей, кто с легкостью находит себе друзей.
Боже, что же он все-таки делает в Борнмуте?
— Вы давно здесь живете? — услышала Сьюзен собственный голос.
— Дольше, чем вы. А что привело такую безупречную лондонскую мисс в эту огромную метрополию?
Упрямец! Ни один мужчина не желает обсуждать с женщиной свое прошлое. Откинувшись на спинку дивана, Сьюзен посмотрела на него из-под полуприкрытых ресниц. Ей надо идти. Правда надо. Но она никогда не упускала возможности немного посплетничать. Ей было известно: если кто-то упрямо отказывается сказать больше трех слов о чем-то, можно быть уверенной; дело пахнет большим скандалом. Так что лучше всего, решила Сьюзен, заставить его говорить. В беседе он полностью раскроет себя.
— Должна признаться, — осторожно начала она, — Борнмут сильно отличается от Лондона.
— Правда? — Эван поднял бокал с бренди. — По-вашему, ему чего-то не хватает?
— Возможно, все дело в том, что у меня еще не было возможности осмотреть здешние магазины, — великодушно добавила Сьюзен, — но, кажется, я не заметила ювелирных лавок, торговцев мороженым, модисток и так далее. Не видела я и театров, садов с развлечениями, мест для скачек… и даже церкви.
— И этим можно объяснить, почему нашему священнику в черном платье с белым воротничком приходится коротать время в таверне Салли, — кивнул Эван. — Бедняга просто не знает, куда пойти.
Эти слова поставили Сьюзен в тупик.
— А разве кому-то из местных жителей есть куда пойти? — поинтересовалась она.
Что-то в ее голосе заставило Эвана наклониться к ней, упершись локтями в колени, спросить:
— Хотите, скажу честно?
Она кивнула.
Эван сделал вид, что задумался над ее ответом, а потом ответил:
— Совершенно некуда.
Вот этого-то она боялась! И именно поэтому она не собиралась оставаться в Борнмуте еще хотя бы на один день.
— И еще, — медленно продолжил мистер Ботуик. — Я бы не советовал вам купаться в море.
— Оно слишком холодное?
Он стряхнул с коленки высохшие водоросли.
— Могу вас заверить, — сказал Эван.
— А в соседних городах?
— А у нас есть соседние города?
— М-м-м… Мне говорили, что где-то неподалеку Бат.
— Вы имеете в виду города, до которых можно прогуляться пешком? Вообще-то наш город стоит особняком, до ближайшей почтовой станции десять миль.
Десять!.. Легкие Сьюзен сжались. Когда родители пришлют ей деньги, ей придется умолять какого-нибудь владельца лошадей, чтобы он подвез ее туда. У мистера Ботуика, само собой, лошади нет. По тропинке, которая ведет к его дому, вряд ли Можно скакать на лошади.
— Я имел в виду сильное течение в воде, — сказал Эван, заглядывая в бокал с бренди. — Надо постоянно следить за тем, чтобы тебя не унесло в открытый океан. Да и скалы с утесами здесь опасные. Впрочем, полагаю, вы и сами это поняли.
— Да-да, — кивнула Сьюзен, заерзав на диване. — Я заметила, благодарю вас.
У нее не было желания анализировать, чем вызван дискомфорт: синяками на ягодицах оттого, что проехалась по насыпи утеса, или воспоминаниями о том, как она обхватила руками шею мистера Ботуика. Неужели она настолько забылась, что действительно прижалась к нему — грудь к груди, чувствуя, как его сердце бьется совсем рядом с ее сердцем? И действительно ли ее пульс ускорился при воспоминаниях об этом?
— …несколько юных леди, — говорил между тем мистер Ботуик, которого явно не увлекали воспоминания о том, как он нес ее на руках. — Для этого можно отправиться в магазин одежды, где ее, кстати, еще и шьют. Полагаю, там можно поболтать о модных новинках, посмотреть, какие товары привезли.
Сьюзен сомневалась в том, что в Борнмут хоть когда-нибудь привозили что-то стоящее.
— А где?..
— Здесь есть только один магазин одежды, — перебил ее Эван с кривой улыбкой. — Вы его найдете.
Сьюзен в этом сомневалась. Она до сих пор терялась в собственном доме в Мейфэре.
— А вы… вы не могли бы отвести меня туда? Я имею обыкновение ходить по одному месту кругами.
Эван задумчиво потер подбородок, словно не мог решить, хорошую идею она ему предложила или неподходящую. Но почему? Неужели он опасается, что она вновь окажется в его объятиях? Или не окажется?
— Хорошо, — сказал он наконец. — Но я не останусь там с вами — мне надо кое-кого найти. Пропал один человек.
— Пропал человек? — переспросила Сьюзен.
Как романтично! Этим можно объяснить его мрачное настроение.
— А кто? Это женщина? Куда, по-вашему, она пошла? Почему, с вашей точки зрения, она ушла?
— Это не женщина, — сказал Ботуик, глотнув бренди. — И я сомневаюсь, что у этого человека был выбор. Он мертв.
— Вы потеряли покойника? — прошептала Сьюзен, в ужасе сжимая колено.
Черты его лица ожесточились, в глазах вспыхнула ярость.
— Честно говоря, я предполагаю, что кто-то его украл.
— Вы… — Сьюзен хотела было что-то сказать, но слова замерли у нее на языке.
Сьюзен вскочила с дивана. О чем только, черт возьми, она думала, проводя утро с этим безумцем, словно он пригласил ее на чай с печеньем? Он носит с собой пистолет! Теряет мертвецов! (Кстати, она сама за последнее время увидела немало покойников.) Сьюзен выбежала из гостиной с такой скоростью, словно за спиной у нее вспыхнул пожар. Сколько раз излишнее любопытство приводило ее к неприятностям? Сколько раз она давала себе обещание «никогда больше» не совать нос в чужие дела?
И как она сдержит все эти обещания… если окажется мертва?
Магазин одежды находился в последней деревянной хибаре, расположенной на побережье. Давнишний пожар обуглил когда-то покатую крышу, так что домишко казался не просто зубом в челюсти великана, а зубом, в котором темнела гноящаяся полость. Легкий запах дыма примешивался к соленому аромату бурлящего океана.
Когда покосившаяся дверь на проржавевших петлях со скрипом открылась, Сьюзен готова была увидеть перед собой сказочную ведьму с метлой в руках. И зрелище ее не разочаровало.
На пороге возникла молодая женщина с черным поломанным зонтиком, в поношенной серой юбке, с огненно-рыжими растрепавшимися волосами. Ее безумный взор метался взад-вперед по пустынному берегу, а когда она ненадолго замирала, прислушиваясь к доносившимся с утеса звукам, выражение ее лица становилось еще более безумным — она словно ждала появления кого-то, кто мог ей угрожать. Постояв некоторое мгновение, женщина резко повернулась, отчего ее алый плащ взметнулся в воздух, и закрыла дверь перед самым носом Сьюзен.
Сьюзен поежилась. Какое бы тайное собрание ни проводилось под обгоревшими балками, ей лучше не вмешиваться. Даже если ей придется провести следующие восемь часов в поисках тропинки, ведущей к Мунсид-Мэнору.
Только она решила обыскать скалу, как вдруг увидела темную фигуру, крадущуюся в тени одного из полуразвалившихся магазинчиков.