Свет гаснет.
Сцена третья
Комната отдыха. Кадки с искусственными растениями, книжные полки, кресла… Торшер включен, под торшером сидят Вероника Аркадьевна и Леонид Сергеевич.
Леонид Сергеевич. Вам, я гляжу, не спится.
Вероника Аркадьевна. Вот, вышла подобрать себе что-то почитать. Я всегда читаю перед сном, без этого никак. Заснуть не получается. Привычка.
Леонид Сергеевич. Вы, я вижу, женщина интеллигентная. Поэзию любите.
Вероника Аркадьевна. Очень! Особенно Серебряного века. Ахматова, Цветаева. Есенин. Ну еще, конечно, шестидесятники. Евтушенко, Ахмадулина. Как у нее прекрасно про одиночество. О, одиночество, как твой характер крут! Посверкивая циркулем железным… А вы ведь тоже стихи пишете?
Леонид Сергеевич. Пишу. Только их никто не печатает. Вот, думаю, книжку за свой счет издать. Если выиграю. Только мне ничего не светит. И вам тоже. Победителя определят зрители. Понимаете, что это значит? Никто не любит старых. Мы напоминаем им об их собственном будущем. О том, что им придется вот так же влачить… придется прозябать.
Вероника Аркадьевна. Позвольте, ну какая я старая?
Леонид Сергеевич(вежливо). Конечно, нет. Вы добрая, чуткая, культурная женщина. И я хочу вам кое-что предложить.
Вероника Аркадьевна(тихо). Что?
Леонид Сергеевич. Союз. Союз двух одиноких сердец.
Вероника Аркадьевна(кокетливо). Я вас еще мало знаю.
Леонид Сергеевич. Кто нам мешает узнать друг друга получше? Но вот мое предложение. Мы можем вдвое повысить наши шансы, если условимся уступить друг другу половину выигранной суммы.
Вероника Аркадьевна. Но…
Леонид Сергеевич. Это все равно очень недурные деньги. Вам хватит на осуществление вашей заветной мечты. Вашего клуба одиноких сердец.
Вероника Аркадьевна(тихо). Я хочу домик у моря. Где-нибудь в Черногории. Или в Болгарии. Чтобы понимать язык, хоть немножко. И чтобы в маленьком таком городке. Чтобы тебя все узнавали и здоровались. И море в конце улицы. Если нет моря, зачем вообще жить? И чтобы тепло. Когда возвращаешься зимним вечером в пустую квартиру, так темно и страшно. Я стала оставлять свет в коридоре, но это не то, не то…
Леонид Сергеевич. Как это прекрасно, домик у моря!
Вероника Аркадьевна. Нижний — такой жесткий город. Он пахнет Азией. Пахнет одиночеством. Равнодушием.
Леонид Сергеевич. Золотая дремотная Азия, да-да. Послушайте, у нас есть возможность повысить наши шансы. Завтра медосмотр.
Вероника Аркадьевна. И что?
Леонид Сергеевич. Предположим, несколько человек вдруг заболеют. Нет-нет, ничего страшного, просто желудочное расстройство. Холодный пот, озноб… Они же могли отравиться чем-то за ужином, правда? Кстати, ужин был очень недурен.
Вероника Аркадьевна. Я вас не понимаю.
Леонид Сергеевич. Я бы справился и сам, но тогда симптомы будут только у мужчин… это подозрительно. У вас ведь тоже на тумбочках бутылки с минералкой, правда?
Вероника Аркадьевна. Вы предлагаете мне отравить людей?
Леонид Сергеевич. Не то чтобы отравить. … Чуть-чуть притравить. На время. Симптомы проходят через пару дней.
Вероника Аркадьевна. Откуда вы взяли эту штуку?
Леонид Сергеевич. Я фармацевт. Послушайте, неужели вы дадите этим…молодым, наглым торжествовать над нами? Они думают, они лучше нас только потому, что мы имели глупость родиться раньше. Да на каком основании?
Вероника Аркадьевна. Так нечестно.
Леонид Сергеевич. А с нами поступают честно? Вы думаете, хоть кто-то здесь относится к вам всерьез? Никто! Ни организаторы, ни участники. Мы здесь — комические персоны, фон, выгодно оттеняющий победителей. Вы собираете что-нибудь?
Вероника Аркадьевна. В каком смысле?
Леонид Сергеевич. Фарфоровые статуэтки, например? Советского периода? Балерин, буденовцев, пловчих…
Вероника Аркадьевна. Балерин. Откуда вы узнали?
Леонид Сергеевич. Вообразите, вот за окнами мрак, в квартире никого, кроме вас, и эти равнодушные белые хрупкие балерины… Еще несколько лет, и чужой человек, желая обустроить евроремонт на прежде вашей жилплощади, недрогнувшей рукой, не понимая истинной ценности, вынесет их на помойку.