Я нажал на кнопку звонка. Через секунду дверь открылась и передо мной возникла одна из трех самых красивых женщин, которых мне когда-либо доводилось видеть.
У меня перехватило дыхание. И, похоже, отвисла челюсть, а глаза полезли на лоб, поскольку женщина улыбнулась – так королева улыбается простолюдину.
– Вы что-то хотели? – Ее голос был низким и бархатистым, без придыхания.
Единственным нормальным ответом было бы: «Да, конечно, я хочу вас», но я сумел сдержаться. Лет восемнадцати, высокая, стройная, с кожей цвета тимьянового меда, который Вулфу присылают из Греции, она держалась на редкость горделиво, причем отнюдь не из-за своей красоты. Ведь, когда женщина гордится своей красотой, она просто выглядит самодовольной, но не в данном случае. Не думаю, что я начал заикаться, хотя вполне мог бы.
– Я бы хотел увидеть управляющего.
– Вы полицейский?
Если ей нравились полицейские, то единственным правильным ответом было бы «да». Впрочем, скорее всего, они ей не нравились.
– Нет, я репортер, – сказал я.
– Очень хорошо. – Отвернувшись от меня, она крикнула: – Папа, к тебе репортер! – Ее звонкий мелодичный голос показался мне еще прекраснее.
Грациозная, точно пантера, она снова повернулась ко мне и осталась стоять, горделиво и величаво, устремив на меня теплый взгляд темно-карих глаз. Казалось, она впервые в жизни видела перед собой мужчину. Черт, мне следовало что-то сказать! Но что? Единственное, пришедшее на ум, было: «Вы согласитесь стать моей женой?» – что было бы нелепо, поскольку я не мог представить ее за мытьем грязной посуды или штопаньем носков. Затем я обнаружил одну вещь. Оказывается, я машинально просунул ногу в дверь, чтобы ее не захлопнули у меня перед носом. И чары мгновенно рассеялись. Ведь я всего-навсего был частным детективом, жаждущим заполучить клиента.
Тем временем за дверью послышались чьи-то шаги, и прекрасная незнакомка отошла в сторону. На пороге возник коренастый широкоплечий мужчина на два дюйма ниже девушки, с курносым носом и густыми бровями. Я вошел в прихожую и поздоровался:
– Моя фамилия Гудвин. Я из «Газетт». Хочу снять у вас комнату. С окнами на улицу.
– Ступай, Мария, – сказал он дочери, а когда она исчезла в темном коридоре, добавил: – Нет комнаты.
– Плачу сто долларов в неделю. Хочу написать статью о месте преступления после убийства. Собираюсь пофотографировать людей, которые придут сюда поглазеть. Окно на втором этаже как раз подойдет для съемки.
– Я сказал: нет комнаты. – Его голос был низким и хриплым.
– Можете переселить кого-нибудь на время. Двести долларов.
– Нет.
– Триста.
– Нет.
– Пятьсот.
– Вы сумасшедший. Нет.
– Это не я сумасшедший, а вы. Воротите нос от пяти сотен. Как вас зовут?
– Не ваше дело.
– Ой, я вас умоляю! Я могу узнать ваше имя у соседей или у копа на улице. Или с вашим именем что-то не так?
Он прикрыл один глаз:
– С моим именем все так. Меня зовут Сесар Перес. Я гражданин Соединенных Штатов Америки.
– И я тоже. Так вы сдадите мне комнату на неделю за пятьсот баксов налом с оплатой вперед?
– Но я ведь говорил. – Он развел руками. – Нет комнаты. Тот мужчина на улице мертвый. Это нехорошо. Фотографировать людей из этого дома – нет. Даже если бы и была комната…
Я решил действовать нахрапом. Промедление было смерти подобно, поскольку в убойном отделе и офисе окружного прокурора в любую минуту могли обнаружить связь между Йегером и этим домом. Достав из кармана кошелек и вынув из него кое-что, я показал Пересу:
– Вам хорошо видно при таком тусклом свете?
Но он даже не сделал попытки приглядеться.
– А это еще что такое?
– Моя лицензия. Я не репортер, а частный детектив. Расследую убийство Томаса Г. Йегера.
Он снова прикрыл один глаз. После чего сунул мне обратно лицензию и набрал полную грудь воздуха:
– Вы не из полиции?
– Нет.
– Тогда убирайтесь. Убирайтесь из этого дома! Я уже сказал троим полицейским, что не знаю ничего о том человеке в яме, и один из них меня оскорбил. Убирайтесь!