— Хорошо, — без улыбки ответил ему Жак. — Не буду.
Фуке будет действовать так, как ждёт Прелати, потому что у него не будет выбора, и он не слишком умён, как мы уже знаем. Но мы-то не Фуке, сказал Питер. Я вообще считаю, что если тебя спрашивают «да или нет», надо отвечать «иди к дьяволу». Это и есть третий ответ.
— Это всё хорошо, — начал Аслан, но запнулся. — И… А в чём он состоит, этот третий ответ? Мы что, можем улететь отсюда?
— Неплохой вариант, — одобрил Питер. — Жак, сдери-ка этот потолок. Он, похоже, декоративный. Тут должна быть вентиляция. Аслан, посмотри, нет ли тут тайных ходов, надо ободрать обшивку.
— А ты бездельничать будешь? — возмутился эвакуатор.
— Я борюсь со своим демоном и за себя не отвечаю, — сказал Питер зловеще, затем вздохнул. — Ладно, Жак, развяжи меня.
Прошли две долгих, очень долгих секунды.
— Жак? — позвал он ещё раз.
10
Жак стоял в центре лаборатории, у стола.
— Хватит, — сказал он спокойно и устало. — Ты фантазёр, а ты самоубийца. Я не могу позволить ни тебе, Питер, тратить наше время на поиск того, чего нет, ни тебе, Аслан, рисковать нашими жизнями в надежде на несуществующий шанс. Я открываю дверь.
— У тебя нет клю… — Аслан хлопнул себя по карману как раз в тот миг, когда Жак показал ему карту-ключ, что им дала Нони; словно вынул её из воздуха.
— Ты невнимателен, Аслан, — грустно сказал Жак, вращая карту в пальцах. — Как и все самоубийцы. В Клиши тебя бы раздели в первый же день.
Последующие события показали, что Аслан оказался не только невнимательным, но и довольно самонадеянным субъектом. В три огромных шага, отставив раненую ногу в сторону и опираясь руками на спинки коек, он пересёк половину лаборатории и перегородил дорогу Жаку, который с любопытством наблюдал за ним; возможно, именно то, что бывший куратор королевских поставок не сделал попыток его остановить, и внушило мусульманину ошибочную мысль, что Жак настроен не слишком серьёзно: Аслан с грозным видом постоял между дверью и Жаком, затем, видимо решив, что этого достаточно, с мирной улыбкой шагнул к нему и потянулся одной рукой за ключом. Финансист, как оказалось, только этого и ждал: одним движением прихватив эвакуатора за плечо, другой рукой он будто бы слегка провёл по кисти — и Аслан, охнув от неожиданности и боли, резко присел на колено здоровой ноги, затем упал лицом в пол, его рука была завёрнута высоко вверх за спину, Жак держал его за палец. Но триумф его был недолог: Аслан извернулся и ударил его по ногам, Жак упал навзничь, нелепо взмахнув руками, эвакуатор схватил его за ворот и пояс и швырнул в глубину лаборатории так, что куратор и финансист скользнул по паркету под столом, сшиб табурет и въехал головой в шкаф, откуда со звоном посыпалось разнообразное стекло. Что-то зашипело, к потолку потянулась струйка сизо-фиолетового дыма.
Аслан, корча лицо, тряс кистью.
— Ах ты сволочь, — слегка удивлённо сказал Жак, поднимаясь. — Ну получи, мразь.
— Жак! — крикнул Питер, но, разумеется, бесполезно: финансист ястребом метнулся к Аслану, в его руках был табурет, который он с косого маха обрушил на голову противника. Мусульманин лишь успел подставить руки, треснуло дерево (Питер надеялся, что дерево), Аслан, не удержав равновесия, качнулся назад и махнул руками, раскрывшись, и в этот момент Жак пробил ему в солнечное сплетение прямым ногой. Питер почувствовал тошноту: это был чудовищный удар, родом с парижских окраин, где в драках под крики «сават!» многие прощались со здоровьем, а то и с жизнью.
— В Клиши я попал за драку, — тяжело дыша, сказал Жак. — Не за кражи.
Аслан лежал скрючившись. Жак смотрел на него некоторое время, затем лицо его окончательно затвердело, он подошёл к панели и вставил карту.
Панель мигнула, дверь шевельнулась.
Всё.
Эвакуатор закашлялся, затем встал, держась за живот. Вынул саблю и не спеша перерезал верёвки, стягивающие Питера. Криво усмехнулся:
— А помнишь, как под часовней дрались?
Питер сел и кивнул, разминая кисти, в горле запершило. И полгода ведь не прошло… Подземелье, мертвяки, Жан Легри, старуха со скверным характером — всё это было так давно, будто бы в другой жизни, не его. Та жизнь была намного проще и понятней, и она не вернётся теперь уже никогда. Питер на секунду сжал веки, сглотнул предательски подкативший к горлу комок, затем взял ножны и стал перепоясываться.
Жак стоял перед дверью, ключ был в замке, на панели горело слово «Открыто».
Дверь по-прежнему была закрыта.
— Поздравляю, — сухо произнёс слегка искажённый голос колдуна.
Жак сделал шаг назад, Питер и Аслан одинаковыми движениями положили руки на эфесы. Голос шёл от двери, из панели.