Ждать пришлось недолго.
Аслан и Жак выскочили из Академии растрёпанные и разгорячённые. Прохожие, хотя и с любопытством глядели на них, всё же старались обойти их подальше.
— Пит, ты всё пропустил! — заорал Жак сходу. — Мы его догнали!
— Это я его догнал, — поправил его Аслан. — Ты, извини меня, где-то вдалеке околачивался. А я его пнул два раза, даже палец ушиб.
И потопал правой ногой по мостовой в качестве доказательства.
Питер, стараясь быть сдержанным, переводил Нони их слова. Свидетель эпохи титанов смеялась, закрывая ладонями лицо.
— Как я в него попал! — орал Жак, не слушая эвакуатора. — Его же собственной туфлёй, прямо в лоб!
— Здорово было, — заключил Аслан. — Когда там у тебя следующий доклад?
— Извините, пожалуйста, — услышал Питер надменный женский голос, обернулся.
— О! — сказал он. — Здравствуйте, мадемуазель Прелати. Привет, Майя.
Мадемуазель Прелати кивнула ему и Аслану с достоинством. Майя с радостным визгом обняла «дядечку эвакуатора».
— Я по объявлению. Если не ошибаюсь, это вам нужна горничная?
— Горничная — это для меня, — медленно, с акцентом, но чётко и разборчиво произнёсла Нони по-французски. — Нони Горовиц, актриса. Очень приятно. А ты Майя?
— Мадемуазель Прелати, — надменно сказала пожилая женщина. — Майя, поздоровайся с мадемуазель Нони.
— Здрасьте, — сморщив нос, сказала девочка.
— Я не подавал никакого объявления, — сказал Жак, внимательно глядя на Прелати.
— Я вас видела позавчера, вы ходили к газетчикам, — ответила та хладнокровно. — Служащий рассказал мне, что вам нужно. А сейчас я увидела вас и решила уточнить.
— Вам рассказал служащий? — с недоверием произнёс Жак.
— Он занял у меня денег, — пояснила мадемуазель Прелати. — И в качестве оплаты предложил помогать мне информацией. То есть наоборот, сначала предложил, потом занял.
Жак открыл рот, но не нашёлся что сказать и посмотрел на Питера. Питер скучно пожал плечами.
— Знаете что я понял? — спросил Аслан. Он держал Майю на руках. — У меня будет куча детей!
— И куча жён, — покосившись на него, заметил Питер сардонически. Его мысли всё больше занимало его будущее, а точнее — последствия сегодняшнего веселья, и он мрачнел с каждой секундой.
— Нет, — ответил Аслан. — Я чту обычаи и законы моей страны. Таков наш маликитский масхаб.
— А! — сказал Жак. — Ну конечно. Именно маликитский, и именно этот… как ты сказал?
— Так вам нужна горничная? — терпеливо спросила мадемуазель Прелати. — Документы у меня с собой.
Нони радостно зааплодировала, а Питер понял, что мадемуазель Прелати сказала всё это по-английски. Он посмотрел на Жака, куратор развел руками.
— Масхаб, — сказал королевский эвакуатор. — Трёх жён мне будет вполне достаточно.
— Господин лейтенант!
Питер обернулся и увидел молодого парня в эвакуаторской форме. Парень сжимал в руках пакет, перехваченный красной лентой и чёрной печатью.
— Господин лейтенант, это срочно.
Аслан поставил Майю на землю, выдернул у посыльного пакет, разорвал его. Секунду читал его, затем коротко кивнул Нони и почти бегом удалился с площади.
Жак тихонько произнёс: «Эге-ге» и, свистнув газетчика, купил сразу пачку.
В «Утреннем комаре» он обнаружил то, что нужно.
— «Дело против Шарля Фуке», — прочёл он вслух.
5
Аслан хорохорился.
— Да кто он, собственно, такой. Обычный отставной военный. Человек как человек. Обычного человека можно арестовать. Даже нужно! Для его же пользы.
— Святые небеса, за что? — воскликнул Жак, но как-то без воодушевления. Он был занят: его серый с голубым выходной костюм висел на деревянной распорке, а сам он тщательно и аккуратно вшивал под ворот очередную петличку. На левом глазу у него был портновский монокль, чтобы точнее работать иголкой. Монокль ему мешал.
— Незаконное проникновение в опочивальню принцессы — раз.
— Раз, — согласился Жак, не очень внимательно.
— Сопротивление при аресте — два.
— Так он же сбежал, — заметил Жак. — Сопротивление при несостоявшемся аресте?
— Оскорбление лорда-протектора при исполнении им своих служебных обязанностей. — Аслан его не слушал. — Три.
— То есть служебные обязанности сира Оливера — лично следить за личной жизнью её несовершеннолетнего высочества?
— Не занимайся козомистикой, — предложил ему Аслан. — Он опекун.
— Казуистикой, — поправил Жак. Он прищурил один глаз, целя концом нитки в игольное ушко.
— Всё равно.
— Нет, не всё равно. Откуда уверенность, что именно Шарль Фуке тот человек, что был ночью во дворце?
— Его опознал лорд-протектор и гвардейцы охраны.