— Так, — проговорил Аслан.
— Шарль Фуке выбежал из… Кгм-хм. Нет, не так. Не пишите это. Так. Я и несколько протекторианцев столкнулись с Шарлем Фуке у дверей опочивальни. У закрытой изнутри двери. У него было оружие.
— Сколько вас было?
— Со мной — пять телохранителей. Как выяснилось, этого мало. Откуда-то появились его чудовища, три собаки. Большая собака сразу вывела из строя трёх бойцов, остальные, и я в том числе, растерялись, Фуке выстрелил несколько раз, ранил ещё одного, а кроме того, непрерывно оскорблял меня, бойцов охраны и принцессу, как словами, так и действием. Запишите это обязательно. После того, как он вырвался во двор, он сел верхом на большую собаку и попытался напасть на меня, сшиб ещё несколько бойцов и почти добрался, но тут нам удалось ранить маленькую собаку.
— Как вы узнали, что она ранена? — спросил Аслан. — Кровь?
— Она завизжала как маленькая раненая собака, — пояснил лорд-протектор. — Это, видимо, расстроило Шарля Фуке, и он скрылся. Запишите тоже — похоже, он привязан к своим чудовищам. Мы не смогли догнать его. Большая собака двигается значительно быстрее, чем мобиль королевской охраны.
На этом допрос закончился. Аслан в сопровождении двух легардюкор отправился обследовать место ночной битвы; он рассчитывал найти пули от ружья Фуке и увидеть следы его загадочных собак, но ни того, ни другого ему не удалось, потому что всё было затоптано и смято в ту же ночь (после происшествия слуги как минимум три раза наводили уборку территории), а кроме того, здесь уже побывали настоящие сыщики из криминальной полиции. Он поговорил с телохранителями, которые были с сиром Оливером той ночью, затем с воспитательницей принцессы, затем с начальником той злополучной ночной смены протекторианцев. Все, включая и воспитательницу, которая всю ночь проспала беспробудным сном в противоположном крыле дворца, рассказывали одно и то же: Фуке; ружьё; раненая собака; скрылся.
7
— …Примерно вот так, — закончил Аслан свой рассказ, уплетая омлет. — Кстати, прокуроры и легардюкор принцессу допрашивать не стали, на принцип пошли. Требуют протокола от криминальной полиции и пишут друг на друга доносы.
— Ну, формально они правы, — заметил Жак сверху. Он сидел на перилах и читал книжку.
Питер закашлялся, не открывая глаз; он по случаю выходного был дома и старательно делал вид, что спит, укрывшись пледом в кресле у камина. Ему страшно не хотелось встречаться глазами со своими друзьями: было стыдно за вчерашнюю эскападу.
— Кстати, — продолжил Жак. — Что будет этим хитрым инспекторам, которые влезли без очереди?
— Наверное, ничего, — сказал эвакуатор. — Это обычное дело. Холодная война.
Жак оживился, захлопнул книгу.
— Кстати. Я могу раздобыть огнемёт.
— Очень кстати, — язвительно произнёс Питер, забыв, что он спит.
— Огнемет положен минимум полковнику, — ответил Аслан. — Дорогущая штуковина.
— А я раздобуду тебе ма-аленький такой огнемет. Капитанский огнеметик. Специально против собак.
— Строго говоря, — сказал Аслан, жуя задумчиво, — это нельзя назвать огнеметом. Это, скорее, метатель зажигательной смеси.
— Да, примерно как горящими дровами кидаться, — с умным видом подтвердил Жак.
— Только жидкими, — добавил Аслан.
— Так что ты будешь делать? — спросил Питер, переворачиваясь на другой бок. Глаз он по-прежнему не открывал, даже зажмурил их плотнее.
Ответа не последовало. Через несколько секунд молчания Жак поднял голову от книги, а Питер открыл глаза. Аслан с невинным видом сидел и дул ягодный морс, будто и не слышал вопроса.
— А! — сказал Жак. — У нашего юного друга образовалась маленькая служебная тайна.
— Которую ему не терпится рассказать, — проницательно заметил Питер.
— Облегчи душу, — сказал Жак. — Ты же всё равно почти всё выдал уже. Ты уже и так преступник.
— Я рассказал вам только то, что касается других ведомств, — важно сказал Аслан. — Я не обязан заботиться об их секретности.
— Аслан, лопнешь ведь, — предостерёг Питер. — Лучше расскажи.
Аслан аль-Джазия вздохнул, затем достал планшет, а оттуда вынул папку, а из неё бережно достал мятую бумажку, исчерканную карандашом. Жак с грохотом слетел с перил второго этажа, а Питер рванулся так, что кресло, тяжко скрипя, опрокинулось на спинку; они едва не столкнулись лбами над столом.
— Это я нашёл в папке, когда переписывал протокол, — сказал эвакуатор.
На разлинованном листе дорогой бумаги изображены башня у моря и сердечко, пронзённое стрелой. Внизу круглым девчоночьим почерком было выведено:
«ПРОРОЧЕСТВО ОН В БРИЗЕ СПАСИТЕ».