«…удивительное событие случилось тогда, на самом пике моего отчаяния и безнадёжности. Я несколько раз ударил кулаком по чёрному камню, не обращая внимания на боль — и чудо! чудо! — крышка гроба сдвинулась на полпальца и тут же стала на место. Я немедленно остыл и напряг весь мой разум. Осмотрев гроб, я обнаружил на нём капли моей крови из разбитых рук. Полагаю, это оно. Я нащупал путь — он, как и должно, лежит через кровь».
7
Круглая каменная комната, а в самом её центре черный прямоугольный монолит. Над ним грубо сколоченная деревянная конструкция вроде лесов, а с её верха спускается огромный мясницкий крюк на толстой верёвке, перекинутой через блок. Крюк весь в черном и липком, и Питер, приглядевшись, понял, что и монолит тоже. И запах — тяжкий густой запах с оттенком железа.
Кроме него, в комнате было ещё трое: староста Легри, стоявший в изголовье саркофага и бормочущий что-то себе под нос, и двое незнакомцев — один размеренно вытравливал веревку с крюком, второй с жуткими лязгающими и скребущими звуками точил что-то железное в углу.
Питеру стало совсем нехорошо. Знаменитые «Методы» господина Тюрго, барона д’Ольна, работа, снискавшая ему европейскую славу, где он с помощью простых умозаключений наглядно показал невозможность магии, чародейства и ведовства, была настольной книгой Питера ещё во времена студенчества. Господин Тюрго, несмотря на преклонный возраст, до сих пор возглавлял созданную им Академию наук, ремёсел и душевных радостей, и, разумеется, все, кто трудился в её стенах, полностью исключали саму возможность существования ведьм и колдунов.
— О, вы очнулись, — благожелательно заметил староста. Его произношение стало ещё чётче; такая речь была бы уместна в салоне мадам Жирарден, но никак не в этом языческом святилище. — Колдун, говорите… Но колдунов ведь не бывает, господин Кэтфорд. Вам ли об этом не знать.
Король Жози Второй под впечатлением от «Методов» подписал специальный ордонанс, объявляющий всей стране, со ссылкой на Академию, что колдовства не существует, и запретил государственным и муниципальным органам принимать от граждан и крестьян жалобы на оное. Лучшего способа похоронить авторитет Академии среди крестьян и жителей провинций и придумать было невозможно. Питер теперь понимал и профессора Виннэ, и своих коллег по кафедре: их нелюбовь к экспедициям была вызвана не столько ленью, сколько страхом, в котором никто из них не решался признаться даже себе.
— В саркофаге древний человек, — заговорил Питер. — Помните? Ему не нужны жертвы, он человек, а не бог. Ваша настоящая сила в том, что жители деревни боятся вас. Этого можно добиться и без крови. Я имею в виду, без настоящей крови. Есть вещества, похожие на…
Колдун ударил его тростью наотмашь по лицу. Питер дёрнул головой и на несколько секунд утратил ориентацию в пространстве от боли.
— Самый простой и быстрый способ привлечь внимание собеседника, — сказал колдун кротко. — Я знаю вашу братию. Вы не заткнётесь, пока не кончатся ваши лживые и дурацкие гипотезы, которые вы будете исторгать из своего трусливого рта, лишь бы только ваш зад был в тепле и безопасности. Вы ничего не знаете о настоящей работе, о настоящих жертвах и истинной цели.
Пока он говорил, один из его подручных, здоровый бугай в грязной рваной одежде, медленно и неловко зацепил крюком за веревки, что стягивали ноги Питера. От подручного разило гнилью, а его глаза смотрели в разные стороны. Второй помощник спустил Питера пониже, а первый, к тому моменту подошедший к блоку, потащил перекинутую через него веревку на себя.
Подвес ослаб, Питер упал на утоптанный пол, и его лицом вниз поволокло за ноги к саркофагу. И тут он почувствовал, что веревка, на которой он висел, снова натянулась: второй помощник не успевал вытравливать её и дёргал его за связанные руки. Было похоже, что эти двое решили разорвать его напополам.
Колдун вздохнул и от души вытянул тростью второго вдоль спины. Тот даже не дрогнул, дёрнул верёвку ещё раз, что-то хрустнуло, руки Питера выскользнули из узлов, и его потащило ногами вперёд к саркофагу. Не обращая внимания на боль, учёный быстро согнулся и стал тянуть узлы на ногах; работала только одна рука, но ему удалось ослабить путы; он пребольно треснулся о саркофаг, затем на секунду повис, извиваясь вниз головой, и тут же шлёпнулся сначала на саркофаг, затем вниз — верёвки слетели с крюка, и тот повис пустой. Питеру понадобилось несколько попыток, чтобы встать; он опёрся на деревянную балку и огляделся, его ноги оставались связанными. Он увидел свою сумку, распотрошённую, вытряхнутую; ножны с саблей лежали рядом, среди барахла. Жан Легри проследил за его взглядом и, не думая ни секунды, рванул туда. Но молодость победила: Питер одним прыжком содрал верёвку с ног и оказался у цели, схватил клинок, поискал глазами свинчатку, но увидел лишь мастерок; что ж, сойдёт и мастерок. Староста остановился, будто в стену воткнулся.