Аслан закашлялся.
БУМММ.
Свет погас уже на минуту.
Слово взял Аслан. Всё это хорошо и даже замечательно, сказал он в темноте. Предположим, что мы действительно откроем сейчас дверь, сложим оружие и потребуем переговоров с Фуке. Где гарантия, что нас не пристрелят прежде, чем мы произнесём его имя? Такой гарантии нет. Далее, хорошо, предположим, что мы добрались до Фуке. (Зажёгся свет). Где гарантия, что бывший учёный и бывший эвакуатор нужны ему – или «им» – настолько, чтобы заключать с бывшим финансистом какой-то там договор? Такой гарантии тоже нет, и её нет ещё более, чем первой. А если у Фуке свои собственные цели и планы, куда мы входим разве что в качестве красиво висящей декорации? И здесь мы тоже ничего не можем сказать уверенно. Мы спасём Нони, если сами будем живы, а с Фуке за нашу жизнь я не дам и отстрелянной пули. Поэтому, когда дверь будет вскрыта, мы должны идти на прорыв, положившись на свои собственные сабли, везение и смекалку.
– И к слову, – сказал Аслан, глядя на Жака, – переговоров мы можем попросить в любой момент. В том числе и попытав удачи с прорывом, если вдруг займём позицию получше, чем в этой… – он с отвращением оглядел лабораторию, – мышеловке.
БУМММ.
Лаборатория снова содрогнулась, шкафы и стеллажи покосились, а пробирки и приборы очутились в опасной близости от края стола. Интересно, подумал Питер, чем это они долбят дверь. Судя по паузам между ударами, что-то очень тяжёлое.
Вы ничего не поняли, начал Питер, помедлив. Вы увидели и сказали всё, что нужно, и при этом ничего не поняли. Это действительно мышеловка, Аслан, но мы в ней сыр, и расставлена она не для нас. Мы действительно можем быть нужны Шарлю Фуке живыми, Жак, но лишь для того, чтобы убедиться, что мы – это именно те, кого он искал, чтобы убить; убить и забыть. Фуке ищет колдуна и знает, что колдун отсиживается в замке, он лучше многих знает, на что колдун способен. Прелати хитростью подсунул ему нас, сидящих в самом глубоком подземелье замка – это уже полдела. А в том, что кто-то из нас троих именно колдун, его должен будет убедить демон у меня в голове, который проснётся, если мы встретим Фуке живыми; или рисунок на Аслане, если Фуке увидит нас мертвыми; ведь он проступил именно вокруг раны, и скорее всего, если Аслан погибнет, он его покроет весь – как покрыт ими сам колдун, в чём я абсолютно уверен.
– А я? – мрачно поинтересовался Жак. – Какова моя роль?
– Даже думать об этом не хочу, – сказал Питер. – Счастье в неведении.
– Мне нравится твоё «если», – сказал эвакуатор. – «Если Аслан погибнет»… Чувствуется какая-то надежда.
– Нам нужна не надежда, – ответил Питер. – Нам нужен третий ответ.
– Какой-такой ещё третий ответ? – спросил Жак. – А какие первые два?
Вы деградируете, сообщил им Питер, глядя в потолок и пытаясь размять кисти, перетянутые верёвками. Надеюсь, что это сонный газ так на вас повлиял или духота в лаборатории, потому что если вы такими и останетесь… Неужели вы не видите? Франциск Прелати взял и поставил нас лоб в лоб с Фуке, как баранов на узком мостике. И у нас, и у Фуке есть ровно два выхода: либо мы попадаем в плен, либо мы погибаем.
– Мы можем прорваться и бежать, – сказал Аслан.
– Мой демон не допустит этого, – сказал Жак загробным голосом. – Ха. Ха. Ха.
Аслан, кривясь, сунул саблю в ножны и с шумом сел на место, а Питер почувствовал, как спина стала мокрой и скользкой.
– Не шути так больше, – тускло сказал эвакуатор. – Во всяком случае, вблизи.
– Хорошо, – без улыбки ответил ему Жак. – Не буду.
Фуке будет действовать так, как ждёт Прелати, потому что у него не будет выбора, и он не слишком умён, как мы уже знаем. Но мы-то не Фуке, сказал Питер. Я вообще считаю, что если тебя спрашивают «да или нет», надо отвечать «иди к дьяволу». Это и есть третий ответ.
– Это всё хорошо, – начал Аслан, но запнулся. – И… А в чём он состоит, этот третий ответ? Мы что, можем улететь отсюда?
– Неплохой вариант, – одобрил Питер. – Жак, сдери-ка этот потолок. Он, похоже, декоративный. Тут должна быть вентиляция. Аслан, посмотри, нет ли тут тайных ходов, надо ободрать обшивку.
– А ты бездельничать будешь? – возмутился эвакуатор.
– Я борюсь со своим демоном и за себя не отвечаю, – сказал Питер зловеще, затем вздохнул. – Ладно, Жак, развяжи меня.
Прошли две долгих, очень долгих секунды.
– Жак? – позвал он ещё раз.
10
Жак стоял в центре лаборатории, у стола.
– Хватит, – сказал он спокойно и устало. – Ты фантазёр, а ты самоубийца. Я не могу позволить ни тебе, Питер, тратить наше время на поиск того, чего нет, ни тебе, Аслан, рисковать нашими жизнями в надежде на несуществующий шанс. Я открываю дверь.