Как белоснежный крылатый корабль птицей вынырнул прямо из-под острова и устремился на закат, в бескрайний серый океан, унося с собой и прошлые, и настоящие, и будущие тайны этого воистину проклятого небесами замка.
Пояснения к роману
Роман «Слишком много колдунов» в художественной форме излагает события 2317 года, которые, по мнению авторов, стали ключевыми в процессах, проявивших себя позже и, как известно, гораздо более масштабно. Предвидя вопросы о прототипах главных героев, авторы спешат заверить: нет, таковых прототипов в реальной истории Альянде не существовало, во всяком случае, авторам ничего о них не известно. Герои романа выполняют скорее служебную функцию объединения череды событий в одну сюжетную линию: к таковым относится, в первую очередь, Бризский марш и коронация принцессы Изабель; далее – охота на ведьм и колдунов, повторившаяся в чуть более слабой форме почти двадцать лет спустя, фактическая аннексия острова Британии, бунт Оливера и его трагические последствия, а так же, в целом, усиление корпоратократии в Альянде, сделавшее катастрофу Восточного похода неизбежностью.
Авторы разделяют озвученный многими исследователями тезис о единстве и цикличности истории. Одной из задач этого романа является указание на сходства в истории падения Альянде-Альгиса с крушением других европейских (и не только европейских) империй ранее. Нет смысла фиксировать эти параллели явно; любой мыслящий человек, знающий историю (ныне возвращённую нам), сразу укажет те государства, чей коготь не в добрый для них час простёрся над сердцем мира – бескрайними землями Евразии. Впрочем, нет нужды и забегать вперёд: именно этим событиям посвящены продолжения романа, готовящиеся к выходу.
Обретение исторической памяти – сложный процесс, и в нашей реальности, сопряжённый с выходом из казавшейся неизбежной глобальной катастрофы, он протекает как никогда бурно. Не исключено, что уже через несколько месяцев после выхода роман утратит свою актуальность; авторы готовы к такому варианту и не стали придерживать публикацию. В конце концов, второй День весов хоть и не так близок, как тридцать лет назад, но ещё не отменён, поэтому ценен каждый день и каждый час, за которые человечество может узнать больше о мире, где живёт. Авторы оставляют за собой право на робкую надежду, что их труд подвигнет читателя именно в этом направлении: через знания – к свету и настоящей, вечной жизни для человека и человечества.
Далее следуют пояснения к именам персонажей, присутствующих в тексте романа.
1
Питер Кэтфорд назван в честь крупного лингвиста 20-го века Джона Каннисона Кэтфорда, создателя лингвистической теории перевода. Вплоть до начала 21-го века в Британии господствовало «морское» мышление, резко противопоставлявшее себя «суше», и многие видные учёные и общественные деятели, не разделявшие тогдашней политики агрессивного «морского» колониализма, стравливания соседей и вмешательства в их дела, переселялись на континент, откуда транслировали свои убеждения. Предки Питера были именно такой семьёй задолго до первого Дня весов.
Аслан означает «лев», распространённое среди тюркоязычных народов имя. «Ибн-Дауд» – «сын Дауда» (Давида), отсылка к библейскому царю Соломону, который тоже был одним из младших сынов Давида (Аслан пятый сын в семье). Бехрам Аль-Джазия – крупный европейский мыслитель и общественный деятель арабского происхождения середины 21-го века, организатор и реформатор единой европейской службы спасения и помощи.
В случае с Жаком Делакруа авторам показалось интересным сочетание простонародного имени и звучной фамилии; «де» – приставка к дворянским именам, «ла круа» – крест; эту фамилию носят многочисленные потомки рыцарей-крестоносцев, священнослужителей и разнообразных местных святых на территории исторических Франции и Бельгии. В разное время эта фамилия ассоциировалась с ювелирами, домами моды, с военными, учёными, писателями и художниками; с учётом бурной биографии самого Жака, поднявшегося в буквальном смысле со дна Лютеции, Делакруа подразумевается как типичная фамилия для представителя элиты Альянде, родившейся и продолжающей формироваться в борьбе дворянства, духовенства и буржуазии.
Прототип персонажа Нони Горовиц – актриса сценического театра и светового кинематографа Вайнона Райдер, жившая в конце 20-го и начале 21-го века. Была известна своим нестабильным поведением и приверженностью к радикальным омолаживающим процедурам; в отличие от Нони в романе, актриса стала гражданкой Альгиса, причём одной из первых. Нони – уменьшительное от Вайнона, а Горовиц (Гурович) – её фамилия при рождении.