– Я так понимаю, вы – Аслан аль-Джазия, лейтенант службы королевской эвакуации, – сказал Терье.
– Правильно понимаете, – сказал Аслан. – Это я.
– Вам и господину Кафору предписывается немедленно вернуть саркофаг в распоряжение королевской прокуратуры.
– А можж-но взглянуть? – не совсем твёрдым голосом произнёс Жак.
Младший прокурор Терье очень медленно повернул голову к нему, будто только сейчас заметил.
– Вы кто такой? – неторопливо произнёс он.
– Я! – объявил свободный финансист, – я внешний ку-ратор королевской службы снабжения. Ж-жак Делакруа, квашмуслгм. Т-р-гова-финсссс… Гильдия! Да! Хотелось бы взглянуть на, – здесь Жак нахмурился, мучительно вспоминая слово. – О! На пред-писание.
– Жак, – сказал эвакуатор предупреждающе. – Ты пьян.
И когда только успел. Не хватало ещё поссориться с прокуратурой; Жаку-то что, а им с Питером работать и жить… Терье секунду смотрел куда-то в лоб Жаку, еле заметно морща нос. Затем сказал вежливо и холодно:
– Это предписание вас не касается. Соответственно, я не имею права вам его показывать.
– А ему, – Жак лихо мотнул головой в сторону Питера, – вы имеете право его показывать?
– Жак, – повторил Аслан, уже с нажимом. Жак повернулся к нему, сделал страшные глаза и с силой прижал палец к губам. Раздался отчетливый шлепок – он промахнулся и попал себе по щеке; на секунду он стал похож на пригорюнившуюся вдовушку.
Младший прокурор посмотрел прямо в глаза Питеру.
– Разумеется. Если они изъявят такое желание.
Жак, не обращая внимания на эвакуатора более, подошёл к Питеру, обнял его за плечи и зашептал ему прямо в ухо так, что слышно было через три улицы:
– Пр…предписание на гербовой бумаге, с баааль-шой печатью. Ещё там должна быть малая печать, это его лич-чная. Рисунок печати – как на шевронах. Вот.
И ткнул пальцем ниже прокурорского плеча.
– Жак, – в третий раз произнёс Аслан из-за его спины, уже немного устало. – Они же были и в Академии, и у нас. Извините его, господин прокурор.
– Вы, господин Делакур, хорошо осведомлены, – сказал младший прокурор с легким смешком. – Всё это у нас есть.
– Делак-ру-а, – громко и раздельно поправил его Жак и размашисто кивнул головой. – Квашмуслгм. Т-р-гова-финсссс… Ну вы поняли.
Питер, старательно и чётко выговаривая слова, произнёс негромко:
– Я бы взглянул на предписание. Если можно.
И удивился сам – язык не заплетался. Терье неожиданно улыбнулся и произнёс:
– Что?
– Я хочу посмотреть предписание, – твёрдо сказал Питер.
– Жак! – воскликнул эвакуатор, подхватил финансиста под руки и быстро увёл его к кустам, откуда немедленно понеслись утробные звуки, исполненные, тем не менее, чувства выполненного долга.
– Это напрасная трата времени, господин Кафор, – сказал Терье, словно бы ничего не заметив. – Лучше проводите меня к мобилю. Где вы его прячете?
Питер не понял. Мобиль, освещённый и выглянувшей луной, и светившийся сам, был прекрасно виден с того места, где они стояли.
– Мы его не прячем, – осторожно сказал он. – Если хотите, ты вы легко можете его увидеть.
И отошёл назад. Может, ему просто из-за порога не видно?
Терье шагнул на веранду, встал на крыльце, равнодушно оглядел тёмный сад. Взгляд его скользнул по мобилю, остановился на силуэтах – полусогнутом Жака и терпеливо стоящего рядом Аслана.
– Вы его закопали, что ли? – презрение и пренебрежение были в голосе младшего прокурора.
Дьявол, да он же его не видит, чуть не сказал вслух Питер.
Он – его – не видит.
«Саркофаг – умный».
– Я имел в виду, – запинаясь, проговорил он, – что если бы он был тут, то вы бы его увидели. Но его здесь нет, поэтому его и не видно.
Младший прокурор задумчиво и пристально посмотрел на него; Питер выдержал взгляд, изобразил на лице простодушие и гостеприимство, и сделал приглашающий жест в гостиную.
– Пройдёмте, – сказал он. – Нам надо одеться и собраться. Да же, Аслан? – повысил он голос.
«…и если рядом будет враг, он тоже не откроется».
– Да-да, – Аслан ещё не понял, что к чему, но решил следовать за Питером. Жак к этому моменту уже упал на кучу листьев под яблоней и, похоже, уснул – и судя по его виду, даже во сне ему было очень весело. Терье кивнул и отошёл вглубь гостиной; его квинтет молча торчал в разных углах комнаты, точь-в-точь как на кафедре в Академии. Незаметно заглянув за камин и убедившись, что всё на месте, Питер извиняющимся тоном проговорил:
– И всё же, господин Терье, я бы хотел ознакомиться с предписанием.
Только потом, вспоминая эту ночь, ставшую началом их пути, он понимал, что момент был выбран крайне неудачно. Как-то так вышло, что они с Асланом находились в разных концах гостиной, причем рядом с каждым было по трое прокуроров. Только потом стало ясно, что это получилось вовсе не случайно, и только потом они удивлялись, как же всё обошлось и все остались живы – особенно Питер.