– Почему это провинциалки? – обиделся Аслан.
– Почему это недопустимо? – обиделся и Жак.
Перед входом в театр была толпа. Друзья выбрались из экипажа.
– Дело новое, – заметил Аслан, – модное.
– А что это такое вообще – мюзикл? – спросил Питер, поправляя галстук и напуская на себя светски небрежный вид. Аслан пожал плечами, вопросительно посмотрел на Жака.
– Мюзикл, в общем, там ээээ… музыка, – сказал Жак.
– Так, – сказал Аслан.
– И там… ээээ… актёры.
– Я верю в тебя, друг мой, – сказал эвакуатор. – Продолжай.
– И актрисы, – помог Питер.
– И актрисы, – повторил Жак. Он смотрел на гигантскую афишу с названием мюзикла и смутным женским силуэтом.
– В общем, мюзикл, – сказал Аслан, – это когда актеры и актрисы на сцене что-то делают под музыку.
– Поют? – спросил Питер.
– Ммммм, – замотал головой Жак. – Она там не поёт, а как бы говорит.
– Танцуют?
Жак произвел сложное движение плечами.
– Месье Делакруа!
К ним приближался барон Дебатц, наряженный по последней моде. Узкие штаны в чёрно-серую полоску, сюртук с пышными рукавами, белые перчатки в чёрную стрелку, бежевый платок на шее, цилиндр и трость, подобранные в тон – настоящий герой нового времени, романтический отшельник и воплощение успеха. Жак, прищурившись презрительно, смотрел мимо него, внезапно осознав, что со вкусом подобранная одежда – вовсе не такое уж достоинство, как ему казалось раньше.
– Господин барон, – произнёс он, едва шевеля губами.
– Рад видеть вас всех среди поклонников таланта нашей Нони, – произнёс Дебатц как ни в чём не бывало. – Вы, надо полагать, капитан аль-Джазия. Наслышан. Я барон Дебатц, всегда к вашим услугам.
Аслан, ничего не понимая, коротко поклонился. Барон обратился к Жаку.
– Насколько я слышал, вы по-прежнему стоите на своём?
– О, господин барон, – светски усмехнулся свободный финансист. – Увольте меня от разговоров о делах. Предадимся же неге искусства сегодня вечером.
– Впрочем, – продолжил Жак неожиданно и совершенно другим голосом, – я действительно стою на своём, и если вам мало стряпчих нашей гильдии, то, возможно, сам господин министр Кокен в скором времени возымеет к вашему ведомству несколько вопросов.
– Вы, пожалуй, правы, – ответил барон Дебатц медленно и без улыбки. – Предадимся магии сцены и неге искусства. Всего хорошего, господа.
– Про что он говорил? – спросил Питер встревоженно. – Опять про дом?
– Не обращай внимания, – хмуро сказал Жак. – Сволочь, он сказал «нашей Нони».
– Куда он пошёл? – задумчиво произнёс Аслан, глядя вслед барону. – Вход же не там. Он что, так вырядился, чтобы с тобой поговорить?
– Он думает, что премьера провалится, – предположил Питер.
– Я нанял три дюжины клакёров, – мрачно сказал Жак. – Она не может провалиться.
– Это те, кто будет хлопать? – догадался Аслан. – А Нони знает?
– Да, – произнёс Жак в пространство. – Всё же не зря у вас, эвакуаторов, изображена молния на эмблеме. Ты регулярно поражаешь меня примерно с той же силой и неожиданностью.
– Это не молния, – начал было объяснять Аслан, но не успел. От толпы отделился невысокий полный человечек, чьи вертлявые манеры и некий налет сальности мгновенно выдавали в нем мелкого театрального деятеля. Человечек направлялся к ним; лицо Жака потемнело.
– Какая честь, какая честь! – закричал он еще издали. – Пройдемте со мной, пройдемте со мной! Вас уже ждут, вас уже ждут!
И, не добежав до друзей, он развернулся и помчался в толпу, расталкивая людей. Друзья поспешили за ним, Жак отстал, будто задумавшись.
– Интересно, он всегда всё два раза повторяет или это только для Аслана? – подумал Питер вслух. Эвакуатор ткнул его кулаком в спину.
Их долго вели какими-то коридорами, и чем дальше они шли, тем больше людей им встречалось, они с трудом следовали за вертлявым типом, фамилия которого была Равайи. Разумеется, буквально через три поворота тип потерялся. Исчез. Друзья встали, задумчиво разглядывая окружающую действительность, изредка поглядывая на Жака; и действительность, и Жак их игнорировали. Трудно придумать состояние глупее и беспомощнее, думал Питер, чем когда ты стоишь за кулисами, брошенный полузнакомым типом, который обещал тебя провести и всё устроить, но забыл на полпути. Они стояли спинами друг к другу, словно обороняясь – а вокруг них носились люди в масках, в гриме, в лёгких пестрых костюмах, а порой и почти без одежды – эти пробегали без тени смущения, более того, Питеру показалось, что они даже рады такой возможности.