Равайи вынырнул из обтекающего их людского потока совершенно неожиданно.
– Сюда, сюда, – его голос слегка сел, видимо, пришлось покричать.
Места оказались превосходными – второй ряд над партером, подъём амфитеатра. Именно сюда в любом театре садятся знатоки, желающие в полной мере насладиться спектаклем; билеты сюда не продавались, а доставались, причём порой с большим трудом. Здесь громкое звучит громко, а тихое – тихо; здесь собираются критики, здесь садятся инкогнито авторы из конкурирующих театров, здесь сажают серых кардиналов, меценатов мира искусства. Наши друзья не были ни знатоками, ни инкогнито, ни тем более серыми кардиналами, поэтому всё это им было совершенно безразлично. Равайи вручил Жаку, который упорно смотрел сквозь него, листочек цветной бумаги и исчез.
– …Значит, она уже шьёт шляпку для этого… как его, – шептал Жак через минуту, поглядывая то на сцену, то в листок. – Суть в том, что она смертельно больна.
– И ты молчал! – возмутился Аслан. Он впервые в жизни был в театре.
– Тихо, чёрт тебя дери. Не она сама, а та, кого она играет. Шарлотта. А этот старый тип – с ним у неё будет любовь.
– О мой бог, – раздельно произнёс Питер. – Как ты это допустил?
Он бывал в театре, но упустить такой возможности не мог.
– Это театр, придурки. Мюзикл!
– …А что они сейчас делают?
– Он эээ… уговаривает её надеть шляпку.
– Его шляпку?
– Да нет, дьявол, шляпа была не для него, а для неё.
– А чего он её уговаривает?
– Ну она не знала об этом.
– Не знала, что это её шляпка?
– Тихо ты. Да, не знала. Он сказал, что это для другой женщины.
– А зачем ей шляпка другой женщины?
– Он соврал ей! Он сказал, что заплатит ей кучу денег, чтоб она сделала хорошую шляпку, она сделала, а он вручил шляпку ей.
– Мда. Шляпка точно хорошая или у нас просто места такие?
– Убью.
– …А сейчас он что делает?
– Он танцует с ней. Ой, нет. То есть да. Ну в общем, тут написано, что они танцуют.
– А что у него с ногой? Там написано что-нибудь про ногу?
– Похоже, что она не очень довольна.
– Кто – нога? Или Нони?
– …О! Он отдал ей часы.
– Ах он проклятый богач.
– Зачем ей часы?
– Часы тоже не для неё, видимо – да, Жак? Я, кажется, начинаю понимать основную идею.
– Аслан, ты баран.
– Не кипятись.
– Прости, но я правда нервничаю.
– А при чём здесь я?
– При том, что ты баран!
– Тихо. Дай сюда. Я буду читать.
– Здесь есть гнилые фрукты?
– Жак, зачем тебе?
– Так, знаешь ли. Захотелось гнилых фруктов. Поувесистее.
– …Ну что там?
– Жак, тебе не стыдно? Ты же ходил на репетиции.
– Да, ты должен наизусть знать.
– Да я тоже перестал понимать, что происходит.
– Почему он так долго ищет врача?
– Ага, врача. Он хочет её вылечить.
– Это что, так трудно – найти врача?
– Видимо, да.
– Она же всё равно умрёт. Зачем ей врач?
– Аслан.
– Им что, не досталось этих листочков? Они умеют читать?
– Аслан!
– Всё, молчу, молчу.
– …В общем, он её любит, но она всё равно умрёт. Но он станет лучше.
– Перестанет корчить такие тупые рожи? Или просто помолодеет?
– Нет, станет чище душой. Признает своего ребенка.
– У них уже есть ребенок? Чёрт, я всё проспал.
– Придурки. Это ребенок от предыдущего брака. Вон та, рыжая.
– Старшая жена? Ничего, симпатичная.
– Нони говорит: редкостная стерва и потомственная шлюха.
– Ну разумеется. Люди искусства.
– Богема.
– …В общем, вроде всё. Сейчас она споёт песню умирающей девушки. А он споёт прощальную партию. Больше она на сцене не появится.
– А её будут вызывать на бис?
– Мёртвую?
– Аслан!!!
Когда Нони стала выходить вместе с труппой на бис, Жак встал и пошёл к проходу, где оставил свою корзину с цветами.
– Пойду поздравлю её с премьерой, – сказал он хмуро. Питер и Аслан кивнули. Надо будет осторожнее шутить с ним, что ли, подумал Аслан.
Через несколько минут они наконец выбрались в вестибюль театра. У выхода была толпа, и они решили не торопиться, тем более что надо было подождать Жака, чтобы всем вместе ехать домой. Неожиданно в них врезались двое мужчин, Питер гневно обернулся, но увидел на их лице такое искреннее сожаление, что не стал затевать скандал и кивком принял их извинения. Аслан тоже отнёсся к столкновению спокойно, лишь проводил их долгим взглядом.
– Знакомые, что ли? – осведомился Питер.
– Вроде нет, – сказал эвакуатор. – Одежда какая-то странная.
– Одежда как одежда, – произнёс Питер, разглядывая спины. – Обычная. Как у всех.