Шон: Джек говорит, что знает ювелира, который сделает все, что ты захочешь.
Нико: Может, мне снять немного наличных? Она объяснила тайну убийства?
Я: Ювелир звучит здорово. Никаких наличных, Нико. И да, она объяснила. Все в порядке. Поговорим завтра. Моя девушка спит. Она заставит меня заплатить, если я ее разбужу.
Логан: Черт. Я тоже хочу такое развлечение. Звучит забавно. У кого-нибудь есть девушка, на которой я мог бы жениться?
Нико: Зависит от того, насколько ты отчаянный.
Я гашу экран и откладываю телефон в сторону. Он несколько раз вибрирует, намекая, что их разговор продолжается, но мне это неинтересно. Я прижимаюсь губами к макушке головы Талии, готовый ко всему, что должно произойти.
Неделя.
Именно столько времени Талия носила слинг.
Целая неделя строгого запрета на секс.
Как только доктор снял повязку и я убедился, что ей больше не больно, мы вышли из больницы и помчались через весь город, направляясь домой.
И как только мы переступили порог квартиры, я навалился на нее.
— Слишком долго. Неделя — это чертовски долго, omorfiá. — Я срываю футболку и пытаюсь снять летнее платье Талии так быстро, что швы расходятся, когда я дергаю за молнию. — Я куплю тебе новое.
Я поворачиваю ее вокруг себя, срывая остатки ткани с ее тела, пока она не падает на пол в кучу белой и голубой ткани.
Она поворачивается на пятках и, не раздумывая ни секунды, падает на колени, одним движением стягивая с меня джинсы и освобождая мой член. Это не то, о чем я думал. Всю неделю она заботилась обо мне своим ртом. Мне нужна ее киска, но слова застревают у меня в горле, когда она берет основание моего члена одной рукой и обхватывает шелковистыми губами набухшую головку, слизывая первую каплю спермы, как будто не пробовала меня несколько месяцев.
— Блять, — прохрипел я, но вместо того, чтобы помочь ей встать на ноги, как я собирался, я удерживаю ее на месте, когда она вбирает меня глубже.
Я теряю дар речи, пока она сосет, ее щеки впалые, глаза смотрят на меня. Как, черт возьми, мне так повезло? Я вижу, что ей нравится контролировать ситуацию, когда ее рука двигается синхронно с губами, а я нахожусь в ее власти.
— Блять, — снова бормочу я, когда мой член упирается ей в горло. — Ты так хороша в этом. Так хорошо…
Я обвиваю ее локоны вокруг своего запястья, но как только оргазм зарождается в основании моего позвоночника, я дергаю ее за волосы, безмолвно прося остановиться.
Но она не останавливается.
Она впивается когтями в мое бедро, выкручивает руку, поглаживая меня по длине, проводит языком по кончику, прежде чем скользнуть губами так далеко вниз, как только может.
— Талия, — предупреждаю я, но мое сопротивление ослабевает, чем ближе к краю я оказываюсь. Она не останавливается и не позволяет мне вытащить член. — Черт, — рычу я, впиваясь в ее идеальный горячий рот и удерживая ее голову, чтобы задержать ее на несколько напряженных мгновений.
Она отпускает мой член с хлопком, и я наклоняюсь, поднимаю ее и несу в кровать. Я не бросаю ее, как обычно. Ее плечо будет заживать дольше, чем неделю, и мне нужно быть осторожным в обращении с ней какое-то время.
Я накрываю ее тело своим и захватываю ее губы в долгий, глубокий поцелуй.
— Ты заплатишь за то, что заставила меня кончить до того, как у меня появился шанс почувствовать, как ты кончаешь на моем члене.
Она прикусывает внутреннюю сторону щеки и запускает руки в мои волосы.
— Не притворяйся, что ты расстроен.
— О, я не расстроен, — шепчу я, впиваясь зубами в ее шею. — Но ты, возможно, не сможешь ходить, когда я закончу с тобой сегодня. Мне нужно полчаса на восстановление. Давай проверим, сколько оргазмов ты сможешь испытать за тридцать минут.
— Это должно быть наказанием? — усмехается она, но не прошло и десяти секунд, как она тихонько задыхается, когда я провожу большим пальцем по пучку нервов на вершине ее бедер.
— Рассматривай это как хочешь. — Я опускаюсь ниже и провожу языком по ее упругому соску.
Первый оргазм наступает не сразу. Две, может быть, три минуты, прежде чем она затихает, прикусив нижнюю губу, когда я пытаюсь проглотить эти эротические стоны.
— Раз. Теперь мне нужно попробовать тебя на вкус, — говорю я, подталкивая ее дальше к кровати. Первый же щелчок моего языка заставляет ее вцепиться в простыни с тихим стоном. Через несколько минут ее бедра напрягаются, и я просовываю палец внутрь, когда она уже готова кончить. — Два, — произношу я, вылизывая ее досуха. — Нет ничего приятнее, чем видеть, как ты кончаешь.