— Спасибо. — Я внутренне ликую, довольная тем, что мой голос не выдает амурных мук, терзающих мой центр. — Я попробую, — говорю я бармену, опираясь бедром о стойку.
Вместо моего напитка он протягивает два «Будвайзера» и «Corona» мужчине, стоящему рядом со мной, хотя тот еще не сделал заказ. Должно быть, он завсегдатай, а значит, не турист… а местный житель.
— Я тебя здесь раньше не видел, — говорит он, делая большой глоток своего Будвайзера. — Я Тео, а ты…?
— Я здесь только недавно.
Да, я не самый располагающий к себе человек.
Его рот растягивается в подобии улыбки.
— Интересный акцент. Испанский? Итальянский?
Бармен ставит высокий стакан на салфетку, кладет две закрученные соломинки и протягивает его через стойку, пока я протягиваю двадцатидолларовую купюру, игнорируя вопрос Тео. Посмотрим, насколько он настойчив.
— Я угощаю. — Тео убирает мою руку; прикосновение его кожи электризует, как провод под напряжением. — Запиши это на мой счет, Гэри.
Некоторая резкость в его позе говорит мне о том, что я проиграл битву за то, кто будет платить, еще до ее начала.
— Спасибо. — Я кладу двадцатку обратно в сумочку.
Его дизайнерская одежда и общий вайб денег, который он источает, означают, что он, вероятно, может позволить себе потратить несколько баксов на выпивку для девушки, которая не хочет тратить деньги.
По крайней мере, я надеюсь, что я не потрачу.
— Талия! Черт, ты выглядишь сексуально, девочка! — буркнула Кэссиди позади меня. Секундой позже она останавливается справа от меня, чмокает меня в щеку и переключает свое внимание на Тео, лукавая, фальшивая улыбка кривит ее розовые губы. — Беги, Хейс, — произносит она, каждое слово окрашено ядом.
— А, гречанка, — говорит Тео, не обращая внимания на явное раздражение Кэссиди. — Талия. Одна из девяти муз. Kalós orísate. — Добро пожаловать.
— Den písteva poté óti tha ákouga elliniká stin Kalifórnia. — Никогда не думала, что услышу греческую речь, будучи в Калифорнии.
Улыбка Тео расширяется, подчеркивая шрам на его щеке, но я не думаю, что он понял, что я сказала.
— Да, не слишком радуйся, omorfiá — Красавица. Я знаю всего несколько слов.
При слове «omorfiá», прозвучавшем из его уст, мои чувства вспыхнули, как искры. Оно означает красоту в очень полном, всеобъемлющем смысле.
— Пойдем, девочки скоро будут здесь. — Кэсс сжимает мою руку, оставляя полумесячные следы от своих розовых ногтей. — Подавись своим пивом, Хейс, — добавляет она сладко, ресницы трепещут, белые зубы проглядывают между губ, пока она тащит меня к столику в другом конце комнаты.
Она запрыгивает на барный стул, поправляя свое голубое платье. Она одета так, чтобы произвести впечатление: светлые локоны убраны в гладкий низкий пучок, а глаза подведены идеальной стрелкой. Она красивая, современная, безупречная, подтянутая, модельной фигуры. Наверняка она проводит утро на беговой дорожке в обтягивающих леггинсах, тренировочном бюстгальтере и наушниках. Она наверняка потягивает протеиновый коктейль, а ее хвостик раскачивается, расчесывая плечи… Я завидую, если это правда.
Я завидую людям, которые заботятся о своем теле и здоровье, занимаясь спортом и следя за питанием. Я десять раз в год строю грандиозные планы, обещая себе, что сокращу количество вредной пищи, буду считать калории и заниматься спортом, но все всегда заканчивается одинаково — пиццу запиваю пивом.
— Наверное, здесь есть какая-то история? — спрашиваю я, делая первый глоток своего напитка. Мои глаза закатываются, и я почти стону вслух. Это восхитительно. Пикантный, не слишком сладкий, и алкоголь не чувствуется. Что, если подумать, может быть смертельно опасно. — Бывший парень?
— Ни в коем случае! — Она поджимает губы и смотрит на меня так, будто я ее оскорбила. — Он Хейс, детка. Братья Хейс не заводят девушек. Тебе лучше держаться подальше от всех семерых, Талия. Ты узнаешь Хейса, когда увидишь его. Их нетрудно заметить в толпе — темноволосые, высокие, подтянутые, похожие друг на друга. Трое младших — однояйцевые тройняшки. — Она бросает решительный взгляд за мою спину, ее голова дергается, когда она побуждает меня заглянуть через плечо.
Тео сидит за столом в другом конце комнаты с двумя другими мужчинами, одного из которых я знаю — Джаред, генеральный менеджер «Кантри Клаб». Другой, должно быть, брат Тео. Кэсс права. Их родство несомненно.