Далее: как он только что убедился, за смертью следовало что-то ещё. Академик никогда не испытывал личного интереса к религиозным темам: он был человеком старой закалки. Тем не менее, все известные ему перспективы посмертия предполагали что-то вроде суда над покойником – ну или, как минимум, разбор полётов. Этот вопрос он решил провентилировать сразу по возвращению собеседника.
Что касается светящегося существа, академик постарался проанализировать свои ощущения. В самом деле, оно казалось ему знакомым, надоевшим, но, увы, имеющим над ним какую-то власть. Сосредоточившись на этих ощущениях, академик осознал, что представляет существо как нечто среднее между нянькой, начальником и контролёром в общественном транспорте. Потом из памяти выплыло слово «куратор», и всё встало на свои места.
К сожалению, помимо этого, академик не смог вытянуть из своего подсознания ничего полезного. Похоже, – с поздним раскаянием понял он, – пренебрежение духовным развитием и в самом деле нежелательно. Во всяком случае, для покойника.
В положении покойника, с некоторым удивлением констатировал академик, имеются и свои плюсы. Например, отсутствие неприятных ощущений, как телесных, так и душевных. Он не ощущал ни ужаса, ни горя, ни даже острой тоски о покинутой жизни. Зато мыслить в развоплощённом состоянии оказалось на диво комфортно. Пребывать в пустоте, не отвлекаясь на всякую ерунду… если бы сюда ещё приличную библиотеку, или хотя бы тот же интернет, это, наверное, как-то можно сделать… Ещё бы, пожалуй, не помешало кресло. Ему почему-то очень захотелось присесть, и только сознание того, что сидеть ему не на чем и нечем, останавливало его от попытки плюхнуться прямо на то серое нечто, которое тут простиралось во все стороны.
– Но-но, не увлекайтесь, – добродушно прогундосило существо, непонятно как оказавшееся на прежнем месте.
– Чем? – не понял академик, отвлекаясь от размышлений.
– Насчёт кресла и интернета. У нас тут всё-таки не изба-читальня. То есть изба-читальня, конечно, у нас тоже есть, это в высших слоях, где доступен Астральный Свет. Вам туда пропуска не выписано. И, как я уже предупреждал, не выпишут, пока вы не встанете на путь духовного развития…
– …исправления, – машинально продолжил мысль Лев Владиленович, и только тут понял, что не говорит, а думает.
– Ну конечно, думаете, – существо недовольно потускнело. – У вас же нет тела. Вы представляете собой так называемое чистое сознание. Насчёт чистоты – это, конечно, преувеличение, – добавило оно не без ехидства.
– Сам-то… – подумал академик, и опять поймал себя на том, что высказывается как бы вслух.
Бестелесное существо, однако, не обиделось.
– Да, у меня есть кармические загрязнения, – признало оно. – Так что ещё пару кальп мне придётся проторчать на этой работе. Но давайте всё-таки займёмся вами. Следующий клиент у меня где-то через час, и с ним придётся повозиться. Скорее всего, он сюда дойдёт в плохом состоянии. Сейчас его будут забивать дубинками, а это очень портит характер. Шок, трепет. Так что давайте быстренько. У вас, наверное, есть вопросы?
– Есть. Что со мной будет? – напрямик спросил академик.
– Что-что. Вы умерли. Теперь вас надо куда-то определить.
– В ад или в рай? – голос академика предательски дрогнул.
– Гм… Заявку на ад я сейчас могу отправить, но, откровенно говоря, шансы у вас минимальные… А в рай-то вам зачем?
– То есть как зачем? – не понял академик.
– Ну, давайте смотреть. Вы перенесли в течении жизни душевные травмы, тяжёлые физические страдания, кармически необоснованные утраты, личностные кризисы, симптомы умственной или иной неполноценности? – скучным голосом осведомилось существо.
– В общем-то, всё было в порядке, – признал академик.
– То есть ни на что не жалуетесь? – уточнило существо.
– Не жалуюсь, – Сабельзон попытался пожать плечами, но вовремя вспомнил, что у него их нет.
– Так зачем вам тогда в рай? Вы от какого стресса лечиться собираетесь?
– Лечиться? – Сабельзон наморщил несуществующий лоб: откуда-то из очень далёких глубин всплыло воспоминание о каком-то бесконечном белом пространстве – тихом, спокойном и неимоверно тоскливом.
– Ага, – облачный собеседник несколько оживился, – вижу, припоминаете. Бывали вы в раю. После одного очень неудачного воплощения. Тогда вас пришлось долго в чувство приводить. Ничего, там прекрасные специалисты работают. Вышли как огурчик.
– Гм, – академик никак не мог собраться с мыслями. – Я, видите ли, человек христианской культуры… И всю жизнь считал, что рай – это место, где награждают праведников. Святых, например…