Слишком много щупалец

– Ладно, шеф, – сказал я. – Отдаемся в ваше распоряжение и готовы принести присягу.

– Не сомневаюсь, – ответил Арнольд Тарасович и неожиданно легко поднялся.

Глава 4 Ох, нужен нам берег турецкий

В гостях хорошо, а дома лучше.

Марко Поло

В Домодедово меня и Антона отвез другой заместитель Рэмбо, большой и добродушный парень Костя.

– Приехали, хлопцы, – сказал он, когда «Мерседес» наш остановился на стоянке. – Пистолет лучше бы внутрь не тащить. Или ты, Пат, собираешься идти с ним через таможню?

А я, честно говоря, совершенно забыл про «игрушку» под мышкой.

– Не собираюсь, – признался я. – Заберешь его?

– А то, – Костя широко ухмыльнулся.

Он положил пистолет и кобуру в бардачок, мы выбрались из автомобиля и зашагали к аэровокзалу.

Время подходило к одиннадцати ночи, но жизнь тут кипела вовсю.

– Чего делать будем? – немного растерянно спросил Антон, до сих пор, похоже, не отошедший от шока.

– Как что? – делано удивился я. – Лечить нервы самым приятным способом.

«Кабинет невропатолога» мы отыскали довольно быстро – небольшой, уютный и с барменом, жутко похожим на Джета Ли.

– Привет, служивый, – сказал я ему. – Что у тебя есть выпить?

– А все что хотите, – ответил мне «Джет Ли» с рязанским акцентом. – Можно в чистом виде, можно коктейль. Ну а ежели закусить пожелаете – сэндвичи имеются со всякой снедью.

Костя сказал, что он на работе, и взял сок. Бартоломью, парень простой, фактически пролетарий умственного труда, выбрал сто граммов водки. Ну а я решил попижонить и заказал «Мохито».

– Только не с барбадосским ромом! – предупредил я бармена. – Он сам по себе сладковатый, а вместе с остальным и вовсе компот получится. С кубинским или пуэрториканским.

«Джет Ли» посмотрел на меня с уважением.

Мы сели в углу, и когда бармен принес напитки, я поднял бокал и торжественно провозгласил:

– Ну, за успех нашего безнадежного дела!

– Скажешь тоже, – пробурчал Антон, мы чокнулись и выпили.

– Кстати, а что там такое? – спросил Костя, указав на мой стакан. – Я в коктейлях не очень разбираюсь.

– Листья мяты, белый ром, сок лайма, содовая, сахар, лед, – перечислил я.

– Ну, надо же, – сказал Бартоломью без обычной своей экспрессии, а затем добавил почти мрачно: – Извращение это все. Все эти виски, коньяки, ромы и прочие текилы – просто самогон.

– Ну не скажи! – Я краем глаза заметил, что за соседний столик кто-то сел. – Самогон из сахарной патоки, который чернокожие на Карибах гнали еще триста лет назад, называется «тафия», и это пойло ты вряд ли бы взял в рот. То, что хлестали всякие пираты типа Джона Сильвера или Джека Воробья, было чуток получше и именовалось «акуардиенте», что по-испански означает «огненная вода». А современный ром очищают не хуже, чем ту же водку, и способ его производства придумал Факундо Бакарди, объявившийся на Кубе в середине девятнадцатого века…

Костя хмыкнул и поаплодировал мне, а Антон посмотрел на стопку с водкой без прежнего воодушевления.

– Браво, – сказали из-за соседнего столика низким женским голосом. – Вы во всем так же хорошо разбираетесь?

– Во многом, – сказал я и повернул голову.

Сидевшей по соседству с нами дамочке было лет тридцать, и она вполне могла сниматься в рекламе – там, где требуется показать идеал зрелой красоты. Темные густые волосы, безупречная кожа, синие глаза, и в каждом движении, взмахе ресниц – осознание собственной привлекательности.

Настоящая опытная львица, рядом с которой та же Даша показалась бы наивным котеночком.

– Ах, не подскажете ли тогда мне, какой напиток выбрать? Я боюсь летать, – призналась она с хорошо сыгранным смущением. – И хотела бы немножко приглушить страх.

– Если говорить о роме, то возьмите «Бакарди сто пятьдесят один», – сказал я. – Правда, в нем семьдесят пять градусов, и с ног он сшибает, что лошадиное копыто. Но зато о страхе точно забудете. А если хотите чего помягче, то выберите янтарный ром «Эклипс», который разливают на Барбадосе. Клянусь чем угодно, вам понравится.

О том, что и тот, и другой стоят немало, я упоминать не стал – по дамочке видно, что она способна купить весь этот кабак, а летит наверняка в Англию, в гости к Роме Абрамовичу.

Синеглазая красотка улыбнулась, но тут в разговор вмешался Бартоломью.

– Ух ты! – воскликнул он и вскочил, едва не опрокинув стул. – Не слушайте вы его!

Через мгновение он оказался за столом нашей соседки и принялся что-то ей горячо объяснять, тыча рукой в сторону стойки бара. Дамочка сохранила улыбку на лице, но видно было, что это далось ей с трудом.