Лилиан распахнула перед ним дверь.
– Надеюсь, ваши люди не выпустят со двора моих собак.
– Нет, мэм, они этого не сделают. – Развернувшись, Рэкли перекрыл путь Дэвиду. – Спасибо, помощник. Дальше я разберусь сам.
В дом вошел еще один агент. Высокий, около шести футов, со светло-русыми волосами и светло-серыми глазами, которые, как показалось Лилиан, видели ее насквозь. Рэкли представил его как агента Харпера Монтгомери. Лилиан предложила мужчинам присесть на кушетку, а сама устроилась на стуле напротив.
– Итак, вы сказали, у вас есть ко мне вопросы.
– Да, мэм, – Рэкли достал из кармана небольшой блокнот и стал расспрашивать Лилиан, как она останавливалась накануне вечером у магазинчика на углу в Джектауне.
Лилиан мысленно поздравила себя с тем, что смогла унять дрожь в голосе. А вот с руками она ничего не могла поделать – пришлось спрятать их за спину, чтобы не было видно, как они ходят ходуном.
– Так вы не видели никого, кроме продавца и помощника шерифа?
– Ни души. – И это была чистая правда. Она действительно никого не видела в Джектауне. – А зачем вам это?
Рэкли объяснил, что полиция ищет опасного преступника, и показал Лилиан фото. Да, это был человек, который прятался сейчас у нее под кроватью, но на фотографии он выглядел совсем иначе. Лилиан словно взглянула на Трейса с другой стороны. На снимке он был одет в костюм с галстуком, чисто выбрит и коротко подстрижен. Мужчина на фото выглядел довольно смазливым, спокойным и положительным. Человек у нее под кроватью казался опасным, очень опасным.
Не говоря ни слова, Лилиан возвратила фото Рэкли.
– Вы думаете, что он был вчера вечером в Джектауне?
– Такая возможность существует, – ответил Рэкли.
Все это время Монтгомери молчал. А теперь он вдруг лучезарно улыбнулся Лилиан и попросил у нее разрешения воспользоваться ванной. Сердце тревожно забилось, но она не смогла придумать логичной причины для отказа. Проводив Монтгомери в ванную, Лилиан вернулась в гостиную к агенту Рэкли.
– Не возражаете, если я осмотрюсь? – спросил он.
– В моем доме? – нахмурилась Лилиан.
– Да, мэм. Поймите меня правильно. Не то что бы я сомневался в вашей искренности, но я не выполнил бы до конца свой служебный долг, если бы не проверил все кругом и не убедился, что наш приятель не прячется в соседней комнате, угрожая пристрелить вас, если вы его выдадите.
Это было так близко к истине и в то же время так далеко от нее, что Лилиан не смогла удержать вырвавшийся смешок.
– Не думаю, что это необходимо, но делайте так, как считаете нужным. – Рэкли встал и направился в кухню. – Только осторожней… – сказала Лилиан ему вслед.
Слишком поздно. Волосатик встретил агента Рэкли своим обычным протестующим воплем. Кот выгнул спину, ощетинился, желтые глаза его сузились в маленькие щелки. Он шипел, брызгал слюной и урчал, а потом вдруг вонзил когти в лодыжку агента.
Рэкли вскрикнул и отскочил от кота. Рука его автоматически потянулась к кобуре за секунду до того, как он понял, с кем имеет дело.
–.. с котом, – закончила фразу Лилиан, едва сдерживаясь от смеха. – Извините. Не принимайте это на свой счет. Волосатик ведет себя так со всеми. Он ненавидит людей.
Рэкли угрюмо посмотрел на нее, но как раз в этот момент из ванной вернулся Монтгомери.
– Я закончил, – сказал ему Рэкли.
Монтгомери кивнул.
– Я догоню тебя.
По-прежнему выгнувшись, Волосатик проводил агента Рэкли до двери.
Монтгомери внимательно наблюдал за котом.
Выпроводив Рэкли из кухни, кот, гневно поводя хвостом, с величественным видом проследовал по коридору прямо в спальню. Лилиан услышала глухой звук удара. О, нет!
Дело в том, что Волосатик имел привычку забираться в шкафчики под кроватью и сворачиваться там калачиком. Вот только иногда он распахивал дверцы так, что они уже не захлопывались. Испугавшись, что кот поможет обнаружить укрытие Трейса, Лилиан кинулась в спальню.
– Волосатик!
Тот как раз пытался открыть дверцу.
– Нет, Волосатик! Уходи отсюда!
Но Волосатик, не обращая внимания на ее крики, распахнул дверцу ровно настолько, что стала видна кипа кружевного белья, которым Лилиан прикрыла Трейса. Кот влез в ящик, и едва скрылся внутри его хвост, как дверца захлопнулась.
Вздохнув с облегчением, Лилиан обернулась и чуть не наткнулась на агента Монтгомери.
– Умный котик, – прокомментировал он.
Едва подавив вскрик, Лилиан пожала плечами.
– Он любит свернуться калачиком на моем… нижнем белье и уснуть.
– У парня хороший вкус, – с улыбкой сказал Монтгомери.
Лилиан оглядела агента с ног до головы.
– Не знаю, – сказала она. – Мне кажется, у вас, например, был бы несколько дурацкий вид, если бы вы попытались последовать его примеру.
Из-под кровати донесся какой-то приглушенный звук. Монтгомери насторожился.
– Что это?
У Лилиан чуть не остановилось сердце.
– Волосатик, только и всего, – сказала она, оттесняя агента и буквально выставляя его из спальни. – Я держу в белье мешочки с душистыми травами. Иногда котик тычется в них носом и начинает чихать.
У входной двери Монтгомери вдруг остановился и повернулся к Лилиан.
– Спасибо за помощь, мисс Робертс.
– Да я ничем вам не помогла, – пожала плечами Лилиан.
– Нет, очень помогли. – Он вдруг внимательно посмотрел в глаза Лилиан. А потом скользнул взглядом ниже. – Вы ударились? Какой странный синяк.
Лилиан проследила за направлением его взгляда и увидела на собственном запястье узкий и длинный синяк. Наручники! Она нервно облизала губы.
– Да, действительно странный. Так мне и надо. А ведь отец всегда говорил мне: «Никогда не надевай драгоценности, работая в саду». Вот что наделал тоненький серебряный браслет. Я зацепилась им за что-то. Как только папа увидит этот синяк, он сразу скажет: «Говорил же я тебе». – Произнеся эту тираду, Лилиан с ужасом прочла в глазах агента сомнение.
Монтгомери залез в карман и достал оттуда визитную карточку.
– Что ж, спасибо вам еще раз. Я напишу на обороте свой домашний телефон. Если увидите или услышите что-нибудь, обязательно позвоните. Когда живешь вот так одна на отшибе, надо быть как можно осторожнее.
– Спасибо. – Трясущимися руками Лилиан взяла карточку. – Постараюсь не забывать об этом.
Монтгомери посмотрел на нее долгим взглядом, повернулся и вышел. Лилиан стояла на пороге и смотрела, как выезжают со двора полицейские машины. Затем она захлопнула дверь и прислонилась к ней лбом.
Что ж, возможно, она сумеет все это пережить. В этот момент на плечо ей опустилась тяжелая рука. – Лилиан?
Она вскрикнула и обернулась.
– Эй. – Трейс сделал шаг назад, подняв обе руки. – Не волнуйтесь. Это всего-навсего я.
Дрожа всем телом, Лилиан добрела до кушетки и без сил повалилась на нее.
– Вы напугали меня до смерти. Что с вашими глазами? Они какие-то красные и мокрые.
– Все ваш Волосатик. У меня аллергия на кошек. – Трейс скорчил гримасу. – И вы еще говорите, что я напугал вас до смерти. Да когда открылась эта чертова дверца, я был уверен, что игре конец. Но тут ко мне залез ваш мешок блох величиной со слона и прошелся прямо по моему лицу. А вы держались молодцом. Для женщины, которая не сумела соврать ничего подходящего, когда я засек ее среди ночи с рукой, запущенной в карман моих брюк, вы сохраняли потрясающее спокойствие.
– Спокойствие! Да меня дрожь била.
– Да. Но все же вы это сделали. Вот только интересно почему?
Лилиан пожала в ответ плечами.
– Потому что вы нравитесь Волосатику.
– О да, это уважительная причина!
– А тот подлец – Рэкли – ему не понравился. Он так и набросился на его ногу.
Трейс удивленно поднял бровь.
– Он действительно сделал это? Возможно, в конце концов я полюблю кошек.
Лилиан показала Трейсу карточку, которую держала в руке.