Вернулся Алекс с бокалом вина для нее и с более крепким напитком для себя.
— Как вы находите Сару?
— Мне она очень понравилась, но я не знаю, как ее называть.
— Думаю, просто Сарой. Все зовут ее по имени, даже Росс. Вы уже готовы сделать анализ крови?
— Разве нельзя использовать для теста мои волосы?
— Тайком?
— Но ведь все остальное вы делали тайком, — парировала она.
— Вы очень скептичны, — с усмешкой сказал Алекс.
— Что-то в вас заставляет меня быть такой.
— Тогда я чувствую себя уязвленным. — Однако он не отвел взгляда от ее лица.
— Хорошо. — Джесси внезапно приняла решение. — Я сделаю анализ. Ради Сары.
— Вам нравится ранить мою гордость, правда?
Это было действительно так, хотя она и не понимала почему. Казалось, Алекс получает удовольствие от их поединка. Словесные баталии никогда не давались ей легко, однако сейчас колкие ответы сами слетали с языка.
— А разве это возможно?
— Вы очень стараетесь. — Он вдруг посерьезнел. — Я знаю нужного доктора в городе. Мы можем поехать к нему завтра.
— Боитесь, что я передумаю?
Улыбка сошла с его лица.
— Нет, я так не думаю. А теперь, когда я получил ваше согласие, позвольте мне представить вам остальных членов семьи.
Джесси начала проникаться духом семьи, когда она знакомилась с Клементсами, обменивалась улыбками и репликами.
Впервые она осмелилась поверить, что это и есть ее семья.
Глава 5
Джесси водила пальцами по выцветшим и потрескавшимся фотографиям Хардинга Клементса. Ее отца?
Снимки не лгали. Сходство было поразительным. Ошибки быть не могло. И все же она не хотела признавать, что отец обманывал ее. Кроме того, она боялась углубляться в причины, побудившие его оставить все, что ему было дорого.
Холодок пробежал у нее по спине. Какие тайны хранил ее отец все эти годы?
Родители кажутся непогрешимыми маленьким детям. Даже если они не идеальны, весь мир держится на них, их уважают, им верят, ими дорожат. Джон Клейтон был всем для Джесси. Хотя он имел недостатки и часто погружался в свой мир, полный демонов, он никогда не обижал дочь. Она любила отца безгранично и старалась оправдать его ожидания, стать той, кем он хотел ее видеть. Джесси принимала его таким, каким он был, и считала, что единственным врагом отца был алкоголь.
Было ли прошлое его истинным врагом?
Она вновь вызвала в памяти его образ. Отец был худым и изможденным. Волосы его поредели раньше времени, и он редко улыбался. Обычно он носил старые джинсы, клетчатую рубашку и джинсовую куртку. В уголке рта торчала неизменная сигарета, за исключением того времени, что он проводил в конюшне. Он всегда очень трепетно относился к лошадям, и Джесси даже казалось, что отец предпочитает их общество обществу людей.
Она снова посмотрела на смеющееся лицо на старом фото. Беззаботное, счастливое, светящееся молодостью. Невозможно даже представить, что отец был таким молодым и счастливым.
На первых страницах альбома были другие фотографии Хардинга. Вот он на лошади, вот — вместе с собакой. Отец никогда не разрешал Джесси завести собаку при их кочевой жизни. Он говорил, что было бы несправедливо завести животное, а потом бросить на произвол судьбы.
Джесси рассматривала фотографии, и в ней закипал гнев. Он зародился, когда Алекс появился на ее пороге с неожиданным известием. У нее отняли настоящий дом, и все, что ему сопутствовало: друзей, поддержку, чувство причастности к семье.
Она всегда убеждала себя, что это не имеет значения. Отец мог бросить Джесси, когда от него ушла ее мать. Он никогда не выказывал особой нежности к собственной дочери, но по крайней мере всегда был рядом. В глубине сердца Джесси надеялась, что он по-своему любил ее.
Тогда почему он скрыл от нее правду о семье?
Джесси понимала, что эти вопросы будут мучить и преследовать ее, пока она не узнает ответы на них.
Она вспоминала все лица, увиденные на вечеринке, сравнивая некоторые из них с фотографиями в альбоме. Она также вспомнила трагедии, постигшие семью: смерть Хью на войне, гибель Хэда при пожаре, смерть пятилетней дочери Холдена от полиомиелита, гибель Самуэля на войне в Корее. Было очень грустно разглядывать фотографии людей, ушедших из жизни очень давно и такими молодыми.
«На долю Каллена, наверное, тоже выпало немало испытаний», — подумала Джесси, разглядывая его фотографию, где, сжимая в руке ружье, он стоял с группой солдат.
Не слишком ли много для одной семьи? Или это в порядке вещей? Она не знала, но сочувствовала каждому.
Джесси попыталась найти сходство между этими людьми и замкнутым угрюмым человеком, часто искавшим забвения в бутылке. Гнев в ее сердце начал уступать место скорби.
Наконец она погасила свет, но не смогла избавиться от мыслей о пятерых братьях и сестре. Лишь двое были живы сейчас, но на фото все были полны надежд и энергии. Но в ее воображении время стерло черты лиц на снимке, как кислота разъедает ткань.
В десять утра за ней должен заехать Алекс, чтобы отвезти на анализ крови. Если все подтвердится, скоро она станет официальным членом семьи, о которой узнала совсем недавно.
Действительно ли она хотела этого?
Несомненно. Она упивалась теплотой Сары, поддержкой Алекса и явным одобрением конгрессмена. Седона была настоящей Страной чудес, но не такой… абсурдной. Здесь была реальность. Джесси не уставала повторять это.
Она призналась себе, что ждет встречи с Алексом. Она никогда не привлекала таких баловней судьбы. Поэтому она так легко оказалась во власти обаяния Миллса, только чтобы узнать, что ее рыцарь — отъявленный мерзавец. С тех пор Джесси считала, что неуязвима для подобных чар. Однако Алекс поколебал ее уверенность в этом.
Джесси ворочалась в постели, обдумывая произошедшие в ее жизни перемены, пока наконец не заснула.
Алекс завтракал с Марком в тихом кафе на главной улице Седоны. Марк приехал с ранчо, где он с женой всегда останавливался, когда бывал в Аризоне. Поскольку большую часть времени Марк проводил в Вашингтоне, то не видел смысла иметь резиденцию в Седоне, а ранчо было достаточно просторным.
Алекс разделял мнение Марка. Ему всегда нравилась верховая езда и охота, и еще больше нравился образ фермера и семьянина, который положительно сказывался на его карьере. Да и экономию средств нельзя было сбрасывать со счетов. Зарплата конгрессмена не позволяла лишних трат.
— Что ты о ней думаешь? — спросил Марк. — Ты провел с ней больше времени, чем любой из нас.
— Мне она нравится, — ответил Алекс.
— Мне тоже, — согласился Марк. — Но чего от нее можно ожидать?
Алекс пожал плечами.
— Понятия не имею. Я еще ни о чем не сказал ей.
Марк вопросительно посмотрел на собеседника.
— Я не считал нужным ничего говорить, пока мы не получим результаты анализа ДНК.
— Она много времени провела с Сарой, — заметил Марк.
— Сара так ждала этой встречи. Она дала ей один из старых фотоальбомов.
— А девушка ничего не рассказывала об отце?
— Крайне мало.
Глаза Марка сузились:
— Ты понимаешь, насколько это важно?
— Конечно, понимаю. Ты много раз повторял мне это.
— Я полагал, что к этому моменту она должна будет есть у тебя из рук, — с иронией заметил Марк.
— Ты ошибался.
— Ты теряешь квалификацию, Алекс.
— Она согласилась на анализ крови, и это самое главное, — невозмутимо ответил Алекс. — Ей нужно время, Марк. Ты не привлечешь ее на свою сторону, если будешь давить на нее сейчас. Она должна свыкнуться с тем, что узнала.
— Ты уверен? Ты уверен, что ее… что Хардинг ничего не сказал ей?