— Здравствуй, Дэн, — поприветствовала его Джесси.
Мальчик улыбнулся:
— Мисс Сара велела оседлать для вас Розу.
Джесси посмотрела на предназначенную для нее лошадь. Она боялась, что после субботнего фиаско для нее оседлают пони, но серая кобыла выглядела вполне достойно и нетерпеливо перебирала копытами в предвкушении прогулки.
Сара подмигнула Джесси:
— Росс сказал, что ты хорошая наездница.
Джесси невольно почувствовала удовольствие от ее слов, но все же недоверчиво подняла брови.
— Он как собака, которая лает, но не кусает, — с улыбкой сказала Сара. — Росс испытывает людей, но уважает тех, кто не дает себя запугать.
— Не думаю, что отношусь к последним, — усмехнулась Джесси.
— Куда он водил тебя вчера?
— В мексиканский ресторан.
— В «Эль Кантину»?
Джесси кивнула.
— Ты ему нравишься, — удовлетворенно заметила Сара.
В первый момент Джесси удивилась, почему Саре небезразлично отношение к ней Росса. Он же может оказаться ее кузеном. «Но не по крови», — подсказал коварный внутренний голос.
Джесси отмахнулась от этой мысли. Росс ясно дал понять, что не испытывает к ней интереса.
Поскольку запястье еще болело, Дэн помог ей взобраться на Розу. Лошадь сделала несколько нетерпеливых шагов. Несмотря на то, что все тело ныло после недавнего падения, Джесси ощутила опьяняющую радость, снова оказавшись в седле. Джесси посмотрела на Сару. Она без посторонней помощи села на свою лошадь. Как и Росс, она была прирожденной наездницей.
Сара поймала взгляд Джесси и улыбнулась, разделяя ее удовольствие. Непроницаемая маска исчезла с ее лица.
— Поехали, Джесси. На этот раз я присмотрю за тобой.
Пришпорив лошадей, они пустили в галоп и помчались к горам.
Все тревоги, неотступно терзавшие Джесси, исчезли без следа. Осталось ощущение свободы, ветер, развевающий волосы, лучи солнца, ласкающие лицо. Она вновь обрела покой.
Росс закончил проверку резервуара с водой. Запас воды будет необходим скоту, когда осенью его перегонят с горных пастбищ. Резервуар протекал, и работа была слишком важна, чтобы доверить ее кому-то другому.
Проверка могла подождать до завтра. Но Сара сказала ему, что пригласила Джессику на ленч и верховую прогулку. Он знал, что ей будет не так просто снова сесть на лошадь после падения. Но Росс справедливо считал, что это единственный способ преодолеть страх.
Все утро он боролся с желанием вернуться на ранчо и поехать с ними. Он не сомневался, что с Сарой Джесси будет в безопасности, ему просто очень хотелось увидеть ее.
Проклятие.
Росс обнаружил течь, но справиться с ремонтом в одиночку ему было не под силу. Он сел в пикап и направился к ранчо. Возможно, он немного прокатится верхом. Он точно знал, куда Сара хотела отвезти Джессику.
Вернувшись, Росс застал в конюшне Дэна.
— В чем дело? — спросил он, заметив озабоченное выражение на лице своего помощника.
— Мистер Марк взял Дьявола и уехал.
Росс выругался. Дьявол был лучшим жеребцом в конюшне: никто не выезжал на нем, кроме Росса. Однако Марк положил на него глаз. Росс много раз говорил ему, что жеребец привык к одному всаднику, но Марк не обращал внимания на его слова. И хотя конгрессмен был довольно опытным наездником, особым мастерством он похвастать не мог.
Если бы Росс был на ранчо, он не позволил бы Марку оседлать Дьявола. Если бы понадобилось, он бы пустил в ход кулаки. Однако Дэн не мог воспрепятствовать Клемен-тсу. Росс даже подозревал, что Марк, опасаясь открытой схватки с Россом, выжидал удобного момента, чтобы сделать по-своему.
— Он сказал, куда отправился?
— Нет, но он взял ружье.
В этом не было ничего особенного. Росс тоже брал с собой ружье, уезжая с ранчо. В округе было много гремучих змей.
Зайдя в конюшню, Росс выбрал молодого и быстрого жеребца с незамысловатым именем Рыжик. Оседлав его и взяв ружье, через несколько минут он уже мчался к горе. За ним по пятам бежал Тимбер, радуясь предстоящей прогулке.
Джесси казалось, что за последние несколько дней она изучила места, окружавшие ранчо, но, следуя за Сарой по извилистым горным тропам, поняла, что ошибалась. Теперь ей казалось, что настоящий «Сансет» можно узнать, вдохнув дурманящий аромат диких цветов, растений с экзотическими названиями, хвои кипарисов, над причудливыми стволами которых потрудился природный скульптор — молния. Истинный дух «Сансета» витал в воздухе, таком свежем и чистом, что кружилась голова. Олицетворением «Сансета» был королевский пурпур скал, полет орла в небе, испуганный взгляд лани и гремучие змеи, о которых предупредила ее Сара.
Однако ничто, даже гремучие змеи, не могло притушить тот душевный подъем, который она испытывала. Покинув ранчо, они не встретили ни единой души. Иногда в траве раздавался шорох, и оттуда выглядывала мордочка пугливого зверька. Над деревьями то и дело кружили птицы. Джесси казалось, что они на тысячи миль от цивилизации.
Сара была немногословна. Джесси тоже не нарушала молчания. Ее охватил благоговейный трепет перед величием природы, и Сара, казалось, понимала это. Горы, судя по всему, стали частью ее самой, и слова ей были не нужны.
Наконец они остановились. Сара спешилась. Джесси последовала ее примеру. Она обнаружила, что ушибы стали менее болезненными. Новая прогулка пошла ей на пользу. Привязав лошадей к сосне, они подошли к подножию скалы.
Сара показала вверх.
— Отсюда тянется хребет, который мы называем Седло. По оба конца его две высоких вершины. «Сансет» там, внизу.
Джесси едва видела ранчо и конюшню, приютившуюся у подножия высокой горы. По дороге к дому направлялась темная машина.
— Они хотят разбить землю на множество мелких участков, — мягко сказала Сара. — Чертовы площадки для гольфа и кучу маленьких одинаковых коттеджей.
Джесси обомлела. Она не слышала, чтобы Сара ругалась. Однако дело было не столько в словах, сколько в эмоциях, скрытых за ними.
— Я говорила, что родилась здесь, на ранчо? Все дети Холла и Мэри Луизы, кроме близнецов, были рождены здесь.
Джесси снова посмотрела вниз. Она видела то, что видела Сара. Не только здания, не только земля. Родной дом, убежище от всех жизненных невзгод. Эти слова были наполнены особым смыслом для Джесси.
Они постояли молча несколько секунд, любуясь открывающейся панорамой, и затем направились к лошадям.
Пока они спускались по горной тропе, Джесси продолжала думать о ранчо. В словах Сары было столько боли. Джесси разделяла ее чувства. Она понимала, как тяжело расставаться с домом, в котором человек прожил всю свою жизнь.
Когда они спустились по тропе, Сара вновь заговорила:
— Эта земля была цветущей пятьдесят лет назад, до того, как ее начали активно осваивать… — В глазах Сары блеснули слезы. Джесси догадывалась, что подобное проявление эмоций было для нее редкостью.
Словно пытаясь убежать от нахлынувших чувств, Сара пришпорила лошадь и пустила ее в галоп. Джесси поскакала за ней. Она надеялась, что в свои семьдесят лет будет обладать энергией и силой Сары. Джесси почувствовала, что привязана к этой земле нитями ветра, солнечных лучей, пьянящей свободы.
Сара придержала свою лошадь, и Джесси последовала ее примеру. Поравнявшись с ней, Джесси увидела на лице тети такое же удовольствие, что испытывала она сама. Тетя. Как легко она произнесла сейчас эти слова. Они пустили лошадей шагом, наслаждаясь нетронутой красотой, окружающей их.
Возвышенное настроение нарушили звуки выстрелов, повторенные горным эхом.
Лошадь под Джесси испуганно дернулась, но быстро успокоилась, когда она ласково погладила ее по шее. Джесси вопросительно посмотрела на Сару. Та натянула поводья. Обе прислушались.
— Наверное, охотники, — предположила Сара. — Браконьеры. Сезон еще не открыт.
Раздался еще один выстрел, на этот раз ближе.
— Какой-то глупец, у которого патронов больше, чем ума, — заметила Сара.