Кармайн не торопясь допил свой некрепкий напиток, беседуя с деканом о щедротах клана Парсонов, исчислявшихся многими миллионами и всегда ориентированных на что-нибудь медицинское. То, что Роджер Парсон-старший предложил построить Парацельс-колледж именно Пьеро Кондуччи, декана ничуть не удивляло. Младшие члены клана, Одержи они верх, неминуемо выбрали бы более консервативного Архитектора. Ох, и непросто им было, наверное, расстаться со своим экземпляром «Граждан Кале», но вот, поди ж ты, теперь скульптурная группа украшает оконечность крыла старшекурсников, удобно расположившись в одном из остекленных, усыпанных галькой садиков Кондуччи, поразительная, как и все творения Родена.
— Полагаю, все автовышки в окрестностях Парацельса находятся под строжайшим контролем, — без тени юмора заметил Кармайн.
— Haxодились бы, случись им тут оказаться. Пока Бог миловал. В Чаббе полно шедевров, которые гораздо легче украсть, чем нашего Родена.
— Будет еще больше, когда построят музей итальянского искусства. Сколько Каналетто и Тицианов из хранилищ поднимут! Конечно, лишь в том случае, если меценаты когда-нибудь придут к согласию, где именно его воздвигнуть.
— Великий университет, — торжественно произнес декан, — должен купаться в шедеврах искусства! Я каждый день благодарю Господа за Чабб.
В начале девятого капитан Дельмонико наконец-то добрался до окружного управления на Сидар-стрит и зашел, в отдел судмедэкспертизы. Патологоанатом приходился Кармайну двоюродным братом, хотя по виду никто не принял бы их за родственников: рыжеволосого голубоглазого Патрика со светлым, веснушчатым лицом и Кармайна с его глазами цвета янтаря и черными вьющимися волосами, которые он коротко стриг, не позволяя им закручиваться в легкомысленные кудряшки. Дело было в том, что из двух сестер Черутти одна вышла замуж за О’Доннелла, а другая — за Дельмонико. Однако ни разница во внешности, ни даже то, что Патрик был счастливо женатым отцом шестерых детей и на десять лет старше Кармайна, не препятствовали крепкой дружбе между ними. Единственный сын в семье, Кармайн в двенадцать лет потерял отца и наверняка потонул бы в безраздельной любви овдовевшей мастери и четырех старших сестер, если бы в то время двадцатидвухлетний Патси вовремя не протянул ему свою крепкую мужскую руку. При этом его отношение к Кармайну никогда не было отеческим. Только братским.
Следователь и патологоанатом в одном лице, Патрик умудрился взвалить большую часть судебных обязанностей на своего помощника Густавуса Феннела, который обожал появляться в суде и вести непримиримую затяжную войну со вздорным окружным судьей Холломена по имени Дуглас Туэйтс. Сам же Патрик целиком поддался очарованию молодой судебно-медицинской науки, непрестанно заботясь, чтобы отдел полностью соответствовал последним достижениям этой хитроумной дисциплины, оперировавшей группами крови, сыворотками, волосами, волокнами — словом, всем, что может оставить после себя преступник вместо автографа. До недавнего времени вечной головной болью была нехватка средств на закупку аналитического оборудования, однако после ликвидации медицинского исследовательского центра, известного как «Хаг», Патрику достались электронный микроскоп, цейссовский операционный микроскоп, несколько других специализированных микроскопов, новые спектрометры и газовый хроматограф, не говоря уже о новейших центрифугах и приборах попроще. Это не только позволило Патрику создать лучшую судебно-медицинскую лабораторию в штате, но также привело к любопытному побочному эффекту — в отношении дальнейших заявок на оборудование власти штата стали менее прижимисты. Вероятно, как объяснял себе этот феномен Патрик, тот, кого одарили Парсоны, автоматически вырастает в глазах губернатора.
В морге было не повернуться от каталок, как если бы поблизости произошла авиакатастрофа или крупная дорожная авария. Сегодня причина была другой. Большинство из безмолвных, недвижимых, накрытых простынями фигур — жертвы убийств, не считая нескольких неясных случаев, когда доктор отказался выписать свидетельство о смерти без вердикта судмедэксперта.