— Тебе что тут, медом намазано, а, Красавчик?
— Здесь парень, которого я прислал?
— Здесь. Себя не называет, ни слова не говорит.
— Судимость?
— Нету. Просто смотрит так, будто весь мир ненавидит, — сказал старший инспектор.
Стоило Роджеру увидеть задержанного, как он сразу понял, что имел в виду его собеседник. Парень сидел спиной к стене, ссутулившись, руки свисали до колен. Длинные волосы падали на глаза, и он смотрел сквозь них, точь-в-точь как мохнатый пес керн-терьер. Все его тело поникло, и только губы сложились в ровную, упрямую, злую линию.
— Ты сам его допрашивал? — спросил Роджер.
— Конечно.
Трудно было найти человека, более способного разговорить самого упрямого арестанта.
— Ну, тогда не станем больше терять времени, — решил Роджер.
Дежурный сержант открыл двери камеры, звеня ключами, и Роджер уже приготовился к очередному внезапному броску, но его не последовало. Вместо этого задержанный скривил губы в презрительной усмешке и невнятно проговорил:
— Очухался. Явился — не запылился.
— Смотрите-ка, он, оказывается, умеет говорить, — насмешливо протянул дежурный.
Однако больше ни одного слова им из парня вытянуть не удалось, он отказывался отвечать на все вопросы.
Роджер отправился в Ярд, в свой кабинет; там горел свет, и за маленьким столиком сидел Мориарти. Перед ним лежало несколько стопок анкет. Он вскочил.
— Удачно, сэр?
— Нет, боюсь, с ним толку не будет. А что вы думаете об этом? — Роджер кивнул на анкеты.
— Последний раздел, который вы одобрили, мне кажется очень нужным, — ответил Мориарти.
— Первое, что нужно сделать завтра утром, — это подготовить копии и разослать их в отделения, — сказал Роджер. — Пусть это будет вашим первым заданием здесь, если, конечно, не произойдет ничего неожиданного. Позвоните мне домой.
— Есть, сэр! — Мориарти отодвинул стул. — Может, мне подвезти вас?
— Прекрасная мысль, — одобрительно отозвался Роджер.
Через двадцать минут они притормозили, сворачивая на Белл-Стрит. На другой стороне собралась группа молодежи обоего пола, и среди них Роджер заметил мелькнувшее оживленное лицо Ричарда. Тот тоже увидел отца и повернулся в его сторону. Светловолосая симпатичная девушка держала сына за руку. Тотчас появился и Мартин. Вылезая из машины, Роджер оглянулся вокруг; группа направлялась к нему.
— Ну, если они идут парами… — начал Мориарти и внезапно остановился.
— Понимаю, что вы имеете в виду, — улыбнулся Роджер. — Там мои сыновья.
— Ах, вот оно что! — Мориарти закрывал дверцу. — Хотите пойти с ними, сэр?
— Посмотрим, — сказал Роджер.
Он ждал возле ворот, зная, что Ричард особенно любит знакомить с ним друзей и наслаждаться производимым впечатлением. Безобидное тщеславие, над которым можно чуть-чуть посмеяться. Все шестеро шли торопливо. Роджер слышал, как они переговаривались. Вдруг кусты рядом зашелестели, задвигались. Роджер резко повернулся, он уже будто видел человека, выбегающего с разбрызгивателем в руках. Но это был всего лишь кот.
Ричард подошел первым.
— Привет, пап! Это Элси Джоунс, она хочет познакомиться с тобой. Элси, это мой отец.
— Привет, Элси! — Роджеру она понравилась — высокая, светлоголовая, симпатичная.
— Я не очень-то верила Ричарду, что его отец — главный следователь Уэст, — рука девушки была прохладной, речь быстрой, на одном дыхании. — Но что бы ни говорил Ричард, теперь я сама вижу, какой вы замечательный человек, мистер Уэст.
Послышался смешок, и более низкий голос Мартина вслед за ним:
— Ну, вот, папа, теперь ты знаешь, что о тебе думает Элси!
— О, я не хотела сказать… — встревоженно произнесла девушка.
— Шарлет тоже хочет с тобой поздороваться, папа, — продолжал Мартин, подталкивая вперед темноволосую девчушку, более робкую и стеснительную.
— Здравствуй, Шарлет! — обратился к ней Роджер.
— Здравствуйте, — ответила она и задержала его руку дольше, чем он ожидал. — Скажи ему, Мартин.
— Не надо, это глупости!
— Тогда я скажу.
— Ну, лучше уж мы сами расскажем, а то она поднимет такой ажиотаж, — сердито проговорил Ричард. — За нами шли три каких-то парня, папа. Похоже, им хотелось завязать драку при удобном случае. Мы-то были начеку, но наши девушки сильно перепугались.
Роджер почувствовал, как все похолодело внутри.
— Где это было? — спокойно спросил он.
— Мы гуляли в Илбрук-Коммон, в парке, в двадцати минутах ходьбы отсюда. Если бы с нами не было еще двоих, думаю, они бы напали.
— Мы просто гуляли, — легко объяснила Шарлет деликатный вопрос.
— Держались за руки, — уточнила Элси.
— Да мы бы запросто разделались с ними! — заявил Ричард.
— Он хотел вернуться и найти их, — сказал Черпак, пряча смешок в голосе. — Много было бы от этого толку, если б они брызнули в нас кислотой.
Роджер, все еще ощущая холод внутри, проговорил с расстановкой:
— Не нарывайся, Головастик, не нужно рисковать. Далеко ли живут девушки? — он увидел, что третья пара уже пересекает улицу.
— Ой, здесь, близко. За углом, — ответила Элси. — Мистер… Уэст?
— Да?
— Значит, это опасно?
Что тут следовало сказать? «Да, возможно?» Глупо было бы ответить как-то иначе. И все же Роджер не дал немедленного ответа, ему внезапно стало ясно, что то, чего немного испугались эти ребята, может коснуться всех молодых пар. Ему стало ясно, что нападения в Челси и Шепердс-Буш, даже если бы не было кислоты, таят в себе гораздо больше опасности, чем он представлял. Не только любовная парочка, выискивающая для себя уголок потемнее, но и любая молодая пара оказывалась под угрозой. «Мы просто гуляли»… Или держались за руки; или целовались.
— Да, какая тут может быть опасность! — насмешливо бросил Ричард.
— Опасность есть, и поэтому лучше не рисковать, — предостерег его Роджер.
— Теперь нам придется хорошо себя вести, — иронически проговорил Мартин.
— Вы ведь не думаете, что это тайный заговор старомодных родителей, нет? — спросила Шарлет. Плутоватая улыбка появилась на ее лице. — Я подумала, что моему папе, наверное, не понравилось бы, узнай он, что я делала сегодня вечером.
— Думаю, что это скорее тайный заговор одной шайки против другой, — сказал Роджер. — Но мы не знаем, сколько замешано в этом людей, и масса безмозглых молодых ребят, возможно, захочет пошутить и подурачиться подобным же образом. Мне проводить ваших дам, Головастик, чтобы вы были спокойны?
— Не надо, мы сами! — Ричард схватил Элси за руку, увлекая ее прочь. Смеясь, молодежь разбегалась по домам. Роджер, улыбаясь, наблюдал за ними и, повернувшись к входной двери, уже достал ключ, но вдруг засомневался. «Да все будет хорошо, — сказал он себе шепотом и, собравшись с духом, повторил громче: — С ними все будет в порядке!»
Пока он говорил, дверь отворилась, за ней стояла Дженет.
И ему живо вспомнился Элберт Янг, как он появился вчера в дверях, ясно представилась вчерашняя раздражительность Дженет, ее болезненная чувствительность к работе, которой он занимается, ее неприязнь. И в тот миг, когда две эти мысли мелькнули в его голове, он сказал себе: «Господи, чего только, видно, не наслушалась Дженет, какие чувства, какие мысли ее, наверное, одолевают!» Потом вдруг ее руки обвились вокруг его шеи, она обняла его с такой силой, с такой страстью, какую не выказывала уже многие месяцы. Голос ее был теплым и нежным:
— Здравствуй, милый!
— Здравствуй. Чем я сегодня отличился? — улыбаясь, спросил он.
— Я боялась, ты будешь поздно, — сказала Дженет, и, обнимая друг друга за талию, они вошли в дом. Роджер закрыл дверь ногой. — Есть хочешь?
— До смерти хочу!
— У меня все горячее. — Дженет казалась молодой и почти веселой, глаза блестели, волосы распушились, она была по-прежнему привлекательна. — Милый, — продолжала она, — прости, я вела себя вчера как свинья. Не знаю, что на меня нашло. В бридж-клубе тебя считают почти героем за то, что ты ведешь эту работу. Послушаешь, что другие рассказывают о своих детях, и подумаешь: какие мы счастливые, что у нас такие мальчишки! — они вошли в ярко освещенную, но слегка запущенную кухню. — Вокруг только об этом и говорят. Знаешь, это все-таки заставило даже самых самодовольных и самоуверенных родителей понять, что молодежь — проблема сегодняшнего дня. Что пользы повторять, мол, когда мы были молодые, было то же самое. Время сейчас другое — видимо, более опасное для них. А твоя профессия делает это более очевидным, вот и все, — она отпустила его, открыла дверцу духовки, потом повернулась, и он прочитал на ее лице столько беспокойства, столько страха. — Ведь с нашими ребятами все в порядке, да? На них никто не нападет?