Я отвечаю на это заявление решительным покачиванием головы, умоляя ее опустить лук и стрелы с головками в форме сердец, которые она, несомненно, нацелила в мою задницу, а затем перехожу к вопросу.
— Я обозначил границы.
— Ты сделал это в прошлый раз. Это уже надоело.
Я взъерошиваю массу ее кудрявых волос и снова поворачиваюсь к плоской блондинке. Мне больно от одной мысли о том, чтобы трахнуть ее. У меня будут синяки на бедрах, если я ворвусь в нее сзади.
Бабушка спасает меня от развлечений с моей давно потерянной любовью, выходя из дома с тарелкой кусочков яблочного пирога. В свои семьдесят девять лет она самая элегантная женщина из всех, кого я знаю. Она всегда одета так, чтобы произвести впечатление.
Вот и сейчас ее туфли на низком каблуке щелкают по настилу, когда она идет к столу в кремовом платье выше колена, жемчуг украшает ее шею и свисает из ушей, белые волосы коротко подстрижены и уложены назад. Дедушка стоит у барбекю, такой же элегантный, в нарядной желтой рубашке, заправленной в серые брюки чинос.
К счастью, кроме старшего поколения, никто особо не старался. Я не выделяюсь в своих потертых черных джинсах, майке Лос-Анджелес Доджерс и белой кепке на голове, как обычно.
— Логан, — окликает меня дедушка, его тон намекает, что речь пойдет о деле, и я вижу, как мама хмурится. — Всего пять минут, милая, — говорит он ей, обнимает меня за плечи и уводит подальше от посторонних ушей. — Я хотел сначала рассказать тебе новости, прежде чем сделать объявление на собрании совета директоров в конце этой недели. — Он опирается спиной на ограду, окружающую теннисный корт.
Я сужаю глаза, пытаясь прочесть новость по выражению его лица, но у Уильяма Хейса убийственный покер-фейс. Аура авторитета окружает его независимо от того, где он находится и что делает. В его присутствии я выпрямляюсь, как солдат, стоящий на посту, а мой позвоночник напоминает металлический шест. Он излучает безжалостную уверенность и заставляет вас чувствовать, что вы в опасности.
И Нико, и Кольт унаследовали это качество. Правда, Кольт более спокойный. Нико, напротив, взял дедушкины гены и разогнал их до чертовой бесконечности.
— Я решил уйти на пенсию в конце лета, — говорит дедушка, каждое слово выверено. — Твоя бабушка… — он прочищает горло, ослабляя воротник рубашки. — Я считаю, что мне пора наслаждаться тем серебром жизни, которое у меня осталось.
Да, верно. Это был не его выбор. Бабушка заставила его сделать это, я уверен. Она годами изводила его, прося уйти на пенсию, и, похоже, наконец-то дожала его. В восемьдесят лет можно было бы ожидать, что он уйдет на пенсию хотя бы лет через десять, но я никогда не мог представить его добровольно передающим компанию, которую он создал с нуля. Я думал, что он умрет за своим столом, работая до последнего вздоха.
При мысли о том, что Stone & Oak продадут тому, кто больше заплатит, меня охватывает чувство ужаса.
— Я рад за тебя, — говорю я и сам удивляюсь, что это прозвучало искренне. — Ты заслужил отдых.
Он качает головой, заглядывая через мое плечо невидящими глазами.
— Я хочу, чтобы ты занял мое место, Логан.
На мгновение воцаряется тишина, как будто кто-то выключил звук во всем чертовом мире своими словами. Я смотрю на него, размышляя, правильно ли я его понял. Нельзя отрицать, что я выкладываюсь в компании на полную катушку, и, не сочтите за высокомерие, я прекрасный архитектор, но я работаю здесь всего шесть лет. Ни в каких самых смелых мечтах я не ожидал получить предложение, подобное этому.
— Это очень щедро, но я не уверен, что подхожу для этой работы. У меня нет ни знаний, ни опыта…
Он отмахивается от меня пренебрежительным взмахом руки.
— Это не так уж трудно или сложно. Я не собираюсь уходить на пенсию прямо завтра. У нас есть время, чтобы ты освоился со своими новыми обязанностями. Я знаю, что это неожиданно, и тебе нужно отдохнуть, так что давай не будем сегодня зацикливаться на этом и вместо этого насладимся барбекю. Мы сможем поговорить об этом завтра. — Он похлопывает меня по плечу, одаривая редкой улыбкой. — Если бы я не верил, что у тебя есть все необходимое, чтобы возглавить мою компанию, я бы тебя не выбрал.
Способ поднять мое эго.
Весь оставшийся день я на седьмом небе от счастья, шучу с братьями, уворачиваюсь от флирта Анналисы и набиваю себя едой и пивом. В конце концов Коди переставляет мою машину, чтобы выпустить всех ближе к девяти вечера, но я не ухожу. Я заваливаюсь в своей старой комнате, размышляя о том, какой будет моя жизнь через несколько месяцев, когда я стану владельцем Stone & Oak.