— Я так тебя люблю, — шепчет она, запуская пальцы в мои волосы и углубляя поцелуй. — Я сделаю тебя счастливым, Логан. Я обещаю, что ты не пожалеешь об этом.
Я чертовски растерян.
С каждым ее словом я ненавижу себя все больше.
Она боится. Я чувствую, как быстро бьется ее сердце, и моя грудь болезненно сжимается. Это я должен давать обещания, а не она. Это я принял ее как должное.
— Ты и так делаешь меня самым счастливым человеком на свете, — обхватив ее бедра руками, я поднимаю ее на руки и прижимаю к себе. — Клянусь, я буду лучше. Я сделаю все, что в моих силах, принцесса.
Ничто другое не имело такого значения, как блондинка в моих объятиях. Когда я впервые взглянул на нее, то понял, что все кончено. Я потратил три года впустую, затаив обиду из-за того, что было не в нашей власти.
Она могла быть моей в течение трех лет.
Она должна была быть моей.
Она была моей…
Я просто не знал об этом.
Я несу ее в кровать, опираясь спиной на массу декоративных подушек, и притягиваю к себе, стараясь не задеть ее ребра. Она изгибается, прижимаясь спиной к моей груди, и я обхватываю ее ключицы одной рукой, приникая губами к ее виску.
— Мне жаль. Мне так чертовски жаль, что я поставил своих братьев на первое место, хотя с самого начала должен был поставить тебя.
Она накрывает мою руку своей, ритм ее сердца замедляется, чем дольше она со мной.
— Они — твоя семья, — говорит она, поглаживая мои пальцы. — Случайная интрижка не стоит того, чтобы рисковать твоими отношениями с ними. — Она наклоняет голову и целует нижнюю часть моего подбородка. — Еще не слишком поздно, понимаешь? Ты еще можешь уйти.
Инстинктивно я прижимаю ее к себе чуть крепче. Она сидит в моих объятиях так, словно была создана для меня. Как я раньше не заметил?
— Мы не случайная интрижка. Не думаю, что мы были таковыми долгое время. И это не интрижка. Ты моя, Кэссиди. Ты беременна моим ребенком.
Я опускаю свободную руку и запускаю ее под футболку, проводя пальцами по ее животу. Там уже есть небольшой бугорок. Не большой, едва намекающий на то, что должно произойти. Он твердый на ощупь, изгиб совсем небольшой, но он есть.
Это самый сюрреалистичный и удивительный момент в моей жизни. Я уговаривал Тео завести ребенка с тех пор, как он женился на Талии, потому что мой отцовский инстинкт уже давно включился на полную мощность, а теперь… Я стану папой.
— На каком сроке ты находишься?
— Девять с половиной недель. Я узнала об этом только вчера. — Она извивается в моих руках, чтобы повернуть свое тело и посмотреть мне в глаза. — Я не знала, когда пошла гулять в прошлые выходные. Я бы не выпила, если бы знала, но я…
— С ребенком все в порядке? — вмешался я, проводя кончиками пальцев по ее руке. — Что сказал врач?
— Он сказал, что ребенок выглядит здоровым и правильного размера, а сердцебиение хорошее и сильное.
— Тогда это главное. — Я целую ее в макушку. — Боже, Кэсс… ты беременна, принцесса. — Я целую ее снова. — Ты беременна моим ребенком. Я позабочусь о тебе. О вас обоих. Я с огромным удовольствием позабочусь. Я буду вставать посреди ночи, чтобы купить огурцы, и держать тебя за волосы, когда тебя стошнит. — Я прижимаю ее ближе, целую ее голову снова и снова, моя грудь раздувается, как воздушный шар. — Завтра мы перевезем твои вещи ко мне домой.
Она слишком резко отстраняется и хватается за бок, шипя под нос.
— Мы ничего не перевезем, — процедила она сквозь стиснутые зубы, крепко зажмурив глаза. — Не торопись. У нас есть время. Ребенок появится не раньше февраля.
Я притягиваю ее к себе и обнимаю, пока боль не утихнет.
— Чего ты хочешь ждать? Я уже потратил три года впустую. Теперь ты моя. Я хочу, чтобы ты была рядом. Рано или поздно мы будем жить вместе, так почему не раньше?
— Потому что… потому что ты должен быть уверен, что хочешь этого.
Она не говорит этого вслух, но по гримасе, украшающей ее милое лицо, и по тому, как она нервно сжимает плед, я понимаю, что она боится, что я передумаю и выставлю ее за дверь через несколько дней.
Ни за что. Может, я и был идиотом все это время, но когда я понял, что влюбился в нее, в мгновение ока произошли кардинальные перемены. Она моя.
Моя, чтобы заботиться о ней. Моя, чтобы оберегать.
После всего того, через что я заставил ее пройти, я не виню ее за то, что она не верит моим словам. Вместо того чтобы говорить, я должен начать показывать ей, что я имею в виду то, что говорю.
Кэссиди спит, когда я просыпаюсь, запутавшись в простынях, ее руках и ногах. Она прижимается к моему боку, одна рука лежит на моей груди, одна нога согнута в колене и перекинута через мои бедра. Она уткнулась лицом в мою шею, а по ее умиротворенному лицу рассыпались беспорядочные светлые волосы.