— Цыц, — говорит Шон и бьет Коннора по затылку, а затем жестом показывает, чтобы я продолжал.
— Вы — моя семья, — повторяю я отрепетированную фразу, — и чем бы это ни закончилось, даже если вы больше не будете со мной разговаривать, знайте, что если я кому-то из вас когда-нибудь понадоблюсь, будь то через пять, десять или тридцать лет, я всегда буду рядом.
Шон переминается с ноги на ногу. Его сосредоточенный взгляд медленно превращается в две вертикальные складки на лбу. Такое же выражение на всех их лицах.
— Ты начинаешь меня пугать, — говорит Кольт, скрещивая руки и выпрямляя спину. — Просто выкладывай все начистоту. Что происходит?
— Ты кого-то убил? — вклинивается Конор. — Тебя посадят в тюрьму или что-то в этом роде?
— Заканчивай, — отрезает Нико, и в его тоне звучат властные нотки. Он прислоняется к дверной раме, ближайшей к выходу, как будто чувствует, что то, что прозвучит из моего рта, касается его больше всего. — Оставь эту ерунду. Карты на стол, Логан.
Он не самый старший. На самом деле он средний ребенок, но он всегда командует в комнате, и мы все больше всего уважаем его слово, поэтому я нахожусь в крайне невыгодном положении.
Я лезу в задний карман джинсов и кладу что-то на стол. Но не карты. Я достаю одну из фотографий УЗИ и бросаю ее через весь остров в сторону Тео, который сидит напротив меня.
Он хватает ее, таращась на белый шум, и на его лице проносится вьюга замешательства.
— Это…, — его глаза переходят на меня и становятся еще шире, когда Кольт выхватывает фотографию у него из рук. — Ты заделал какой-то цыпочке ребенка?
Я киваю, стиснув зубы.
— Она должна родить в феврале.
— Трахните меня! — восклицает Конор. — Ты сейчас серьезно? Братан, это хорошие новости! Почему ты ведешь себя так, будто кто-то умер? Кто… — он останавливается, резко вдыхая, когда складывает два и два вместе. — Не может быть…
— Кто мамочка? — Шон заканчивает за него. — Ты никогда не говорил нам, что встречаешься с кем-то. Что это значит?
Я бросаю взгляд на Тео и Нико, выталкивая весь воздух из легких.
— Я не встречался с ней как таковой. Мы общались три месяца, но потом все вышло из-под контроля. Я влюбился в нее.
— Это все еще хорошие новости, Логан. Ты говоришь бессмыслицу, — говорит Коди, держа в руках фотографию. Он переворачивает ее вверх ногами и наклоняет голову, словно это оптическая иллюзия, которую можно увидеть только под определенным углом. — Какие плохие новости?
— Плохих новостей нет. — Я переминаюсь с ноги на ногу. — Просто новости, которые тебе не понравятся.
— Черт, — шипит Нико, ноздри раздуваются, черные глаза стреляют кинжалами в мою сторону. — Скажи мне, что это не та, о ком я, блять, думаю.
Вот. Реакция, которую я ожидал с самого начала. Причина, по которой я не хотел позволить себе испытывать чувства к Кэссиди раньше.
Как бы я ни была разочарована тем, что оказалась права, меня также не смутил его отрывистый тон.
— Прости, — говорю я на автопилоте. — Это просто случилось, Нико. Я даже не знаю, когда. Я думал, что могу перестать видеться с ней в любой момент… — слова уже застыли на кончике языка, когда он набрасывается на меня, сжимая кулаки.
В последнюю секунду Тео вскакивает со своего места и, сделав баррикаду, не дает Нико выбить мне передние зубы.
— Лучше отпусти меня, а то получишь еще и в челюсть, — огрызается он, пытаясь отпихнуть Тео, но тот не собирается вырубать его без веской причины, поэтому вместо этого смотрит на меня через плечо. — Сколько раз ты называл ее психованной сукой? Чертовой неуравновешенной. Манипулятивной. Жалкой женщиной! А теперь она от тебя забеременела?!
Его вспышка меня не удивила. По правде говоря, я ожидал, что он доберется до меня быстрее, прежде чем Тео успеет встать на пути. И то, что он бросился мне на помощь, — сюрприз. Впрочем, оно недолговечно, потому что, как только слова Нико затихают, я понимаю, что это еще не конец.
Он все неправильно понял.
— Я не говорю о Кайе, — говорю я. — Я бы не прикоснулся к ней, даже если бы ты, черт возьми, заплатил мне.
Гнев в мгновение ока исчезает с лица Нико, и на сцену выходит растерянность. Он складывает руки на груди и отступает от Тео.
— Тогда о ком ты говоришь?
— Кэссиди, — отвечает Конор, демонстрируя самоуверенную ухмылку. — Верно? Вот почему ты был так взбешен, когда она врезалась в машину Кольта.
— Да, — признаю я. Груз признания падает на пол со звоном, но вместо того, чтобы почувствовать себя легче, я чувствую себя тяжелее. Поверженным. Мне предстоит жизнь без их поддержки, и от этой мысли мне становится чертовски плохо. — У нас не было никаких обязательств со времен «Экспресс-свиданий». Я думал, что могу перестать встречаться с ней в любой момент, но я не могу, да и не хочу, черт возьми. Я влюблен в нее… и она беременна. Я стану папой. Я люблю вас всех, но мои приоритеты изменились за одну ночь.