— Мы познакомились на вечеринке в доме у моих родственников. У меня впервые появился такой красивый и взрослый поклонник. Джорджи умел обращаться с женщинами. Я чувствовала себя наверху блаженства, когда он предложил мне стать его женой. Свадьбу назначили через два месяца, и две недели из них были самым счастливым временем моей, тогда еще очень короткой жизни. А потом умер мой папа. Внезапно, от сердечного приступа. Понятно, пришлось пересмотреть планы. Прошло еще шесть месяцев, прежде чем мы вернулись к вопросу о нашем браке. Но к тому времени произошло еще одно событие. — Элен вздохнула и продолжила: — Мы обедали с Джорджи в небольшом ресторанчике на старой набережной. Вдруг я почувствовала аромат дорогих духов и услышала знакомый голос:
«Элен! Привет! Сто лет тебя не видела! Можно мне присесть за ваш столик?» Это была Рита.
«Конечно», — коротко ответила я, узнав в шикарной женщине, стоящей рядом, свою бывшую одноклассницу.
«Может, ты познакомишь меня со своим другом?» — продолжила она, устраиваясь на свободном стуле.
«Это Джорджи… А это Рита, мы учились вместе в школе». Как вы понимаете, я не слишком охотно представила их друг другу.
Я описала начало конца моей волшебной сказки, которая превратилась в весьма банальную историю. Разве я могла соперничать с такой женщиной, как Рита!
Она всегда была наделена таким количеством женских достоинств, что мне следовало бы сразу сложить оружие, как только я поняла, что ей понравился мой жених. К тому же я оказалась еще и глупее ее… Я пыталась убедить Джорджи, что моя соперница вовсе не та женщина, которая способна подарить ему счастье. Рита говорила ему то же самое, но не обо мне, а о себе. Выглядело так, что она пытается не разрушать мое счастье. Ее тактика была умнее, и она победила.
Входя в их дом, я вдруг вспомнила, что два года назад получила письмо от своей счастливой соперницы, но не стала его читать. Вчера я почему-то пожалела об этом. Я так задумалась, что мне вдруг показалось, будто я не ответила на какой-то вопрос Джорджи.
«Прости, я задумалась…» — на всякий случай извинилась я.
«Я говорю, проходи. Ты ведь приехала, чтобы посмотреть дом», — повторил Джорджи свое приглашение.
Я вошла в небольшую квадратную комнату на первом этаже. Навстречу мне из кресла перед телевизором поднялась Рита в элегантном домашнем костюме, выгодно подчеркивающем все достоинства и скрывающем все недостатки ее слегка располневшей фигуры. Она вдруг как-то театрально всплеснула руками, на лице ее отразилось нечто среднее между удивлением и радостью.
«Элен! Ты здесь? — воскликнула Рита и вдруг тихо добавила: — Ты простила меня?»
«Оставь свой пафос, Рита. Элен приехала, чтобы посмотреть дом», — неожиданно грубо прервал ее Джорджи.
«Здравствуй, Рита, — ответила я, не обращая внимания на реплику ее мужа. — За что мне тебя прощать? Я тебе благодарна. Если бы не ты, я не была бы счастлива».
В моих словах прозвучала такая пронзительная правда, что я не удержалась и добавила: «Мне нравится твой дом, если нам действительно повезет его купить…»
«Считай, что он уже твой», — грустно прервала меня Рита.
Знаешь, я тогда поняла, что одержала победу. Не над бедной Ритой. Да, собственно, почему бедной? У нее все нормально, хотя внешне она и любит поприбедняться, ты ведь ее знаешь. — Элен обращалась ко мне, но Дэвид все понимал и не обижался. — Нет, я победила себя, свою старую обиду, и мне стало удивительно легко. Хорошо, что я там побывала.
— А вы и вправду купите у них дом? — поинтересовалась я.
— Не знаю… А почему бы и нет?
В этот момент я подумала о Роберте Гретте. И, разумеется, вспомнила, что мы приехали к моей бывшей однокласснице не ради сентиментальных воспоминаний. Но профессионально рассказанная Элеонорой Стренд история избавила меня от ненужной щепетильности. Я понимала, что эта исповедь была ей нужна. Она хотела объяснить свой поступок, впрочем, не столько мне, сколько самой себе.
Я наконец смогла перейти к делу:
— Рискую тебя удивить, но решила поговорить с тобой именно потому, что у нас, к сожалению, очень мало пока источников информации.
— Ты можешь спрашивать меня о чем угодно. Если только смогу ответить, я к твоим услугам, — успокоила меня Элен.
— Ты ведь была знакома с Александром Портером?
— Да, более или менее, но я не думала, что…
— Нет, сейчас речь не о нем, а о его дочери. Ты знала ее?
— Джейн? Я так понимаю, что с ней опять случилась какая-то неприятность? — ответила Элен вопросом на вопрос.
— Да, — не стала скрывать я, — она убита.
— Бедная девочка! Но этого можно было ожидать… Я знала ее не очень близко, но с ней у Александра и Марго были серьезные проблемы.
— Ты имеешь в виду наркотики или что-то еще?
— И наркотики тоже, но это, скорее, уже последствия.
— Что ты имеешь в виду?
— Вам лучше бы поговорить с Элизабет Грей, она фактически ее вырастила. Она не бросила девочку и тогда, когда выяснилось, что с ней не все благополучно. Она пыталась ее лечить, возила к специалистам…
— У нее было что-то серьезное?
— Да вроде как официально ей никто не ставил никакого диагноза, но странности у нее были. Марго как-то сказала, что боится ее. Они и вправду в последние годы старались с ней не общаться, только Элси с ней и возилась. Не хотела бы я повторять всякие непроверенные слухи, Мэриэл, поговорите с Элизабет. Если девочка мертва, она не будет скрывать ничего — вы ведь ищете ее убийцу?
— Да, мы ищем убийцу, — подтвердила я. — Еще неудобный вопрос: между тобой и Александром вряд ли действительно что-то было, но почему возникли эти слухи?
— Слухи нужны были для поддержания его имиджа, а я делала репортаж из того района, где они с Марго тогда купили дом. Я пару раз была у них в гостях. Очень красивое место в районе северного Тотриджа.
— И кому перешел этот дом после гибели Портеров?
— Их наследницей была Джейн, но в момент, когда с ее родителями случилась беда, девочка была не в себе, так говорили. Понимаешь, история очень непонятная. Элси пыталась повлиять на Джейн, но девушка ведь была уже совершеннолетней и могла делать со своим имуществом все, что хотела. Когда ты поговоришь с Элизабет Грей, ты, возможно, разберешься в этой странной истории. Я могу рассказать тебе только об одном разговоре, который у меня был с Марго незадолго до их гибели. Это единственная информация, которой я точно располагаю, остальное — слухи и разговоры, которые доходили до меня просто в силу того, что у нас с Александром и Марго много общих знакомых.
— Я тебя слушаю, — только и могла я сказать. Мне действительно нужны были факты, а не слухи.
— Это случилось в том самом доме в Тотридже. Мы с Марго остались вдвоем. Я должна была наутро уезжать. Мы сидели в гостиной уставшие, разговаривать не хотелось. Вдруг Марго вздохнула и сказала: «Когда мы уезжали из Сент-Ривера, мне позвонила Элси и просила приехать навестить Джейн в клинике, где она проходит лечение или обследование, я точно не знаю. Она говорила, что девочка очень взволнована, что она хочет меня о чем-то предупредить, но я не смогла пересилить себя: я вдруг почувствовала, что она сообщит мне что-то страшное, и не поехала к ней. И Александру ничего не сказала, а сейчас я все время думаю об этом…» Она что-то еще говорила, но я запомнила именно это, потому что тогда мы виделись в последний раз. Через неделю они вылетели из Мэрвика в Париж, ты знаешь, что их самолет до места не долетел. Потом в какой-то газете появилось сообщение, что самолет или, вернее, то, что от него осталось, удалось найти быстро благодаря тому, что Джейн сказала, где это должно было произойти. Полиция тогда взялась за девушку. Но что они могли ей предъявить? Последние три недели Джейн находилась в клинике, незаметно покинуть которую было невозможно. А даже если бы она и улизнула из-под контроля, она что, могла иметь отношение к авиакатастрофе, случившейся за тысячи километров от того места, где она находилась? Вот, пожалуй, и все, что я могу тебе сказать…