— Но я благодарен вам за старание. И еще раз спасибо за решение вопроса с таблетками.
Не важно, что я спрашивал и говорил после этого, он не произнес ни слова.
Глава 8
Честно признаться, я ожидала, что Майкл высадит меня на обочине и умчится со скоростью света подальше. Но он оказался слишком хорошим для этого. Это я тоже предполагала. Так что, оба мои ожидания уравновесили друг друга.
Дорога обратно в город была тихой и спокойной, не смотря на пульсацию в моей голове и побелевшие костяшки пальцев у вцепившегося в руль Майкла. Стресс от того, что мы упустили Спенсера проявил себя физически. Такое ощущение, что в голове прыгает рогатый демон, периодически впиваясь когтями в череп. И я не имела бы ничего против, если бы только эта боль смогла заставить меня перестать думать о том, зачем Спенс ищет и преследует меня, если убегает, как только я оказываюсь поблизости.
Первым, кто умер в репетиционном зале, был Эван Вайлд, мой бывший и/или, теперь уже, пожизненный парень. По крайней мере, именно это коронеры27 сказали репортерам, сама я ничего не помню о том дне. Посттравматическая амнезия. Довольно распространенная штука, поведали доктора, у тех, кто пережил столь ужасные события.
Пуля попала ему в голову, прямо между глаз. Он в это время стоял у стены со скрещенными руками. Эван не был участником оркестра. Вы, наверное, спросите, что же он там делал? Я отвечу вам то же, что и полиции, и репортерам – не знаю. Возможно, я попросила его прийти. К сожалению, я не помню. Помню, как выползла из кровати под трезвонящий будильник брата. Помню, как задремала на пассажирском сиденье его машины. Помню, как зашла в класс и шлепнулась за парту рядом с Лив. Помню, как шла в репетиционный зал и вырезала свое имя на пюпитре. Помню, как брат вытащил пистолет из своего-моего рюкзака. И это всё. После выстрела меня накрыла полная темнота.
Кстати, говоря о Лив. Когда-то она была моей лучшей подругой. Лучшие друзья не расстаются так же, как парни и их девушки. Лучшего друга нельзя бросить или изменить ему. Когда-то мы с Лив сделали браслеты дружбы, и обменялись половинками подвески в виде сердца. А потом, в один мрачный и дождливый день, между нами пробежала черная кошка. Но даже после этого, если кто-то спрашивал меня о ней, я автоматически отвечала: «О да, она моя лучшая подруга».
Лив, как сказали коронеры, умерла второй. Когда Эван падал на пол, ударяясь головой о подоконник и заливая ковер кровью, мой брат уже целился в новую жертву. Некоторые дети кричали, или только начали кричать, но не Лив. Она так и сидела в центре ряда, не пытаясь встать или убежать. Может, она просто оцепенела от страха. Пуля попала ей в сердце, и она упала на спину, а следом за ней, прямо на её рану, свалился пюпитр. Так сказали коронеры.
Мы с Майклом так и не перемолвились ни словом к тому моменту, как подъехали к его дому. Он заглушил машину и несколько секунд просто сидел. Я не возражала. У меня было такое чувство, как будто вся энергия просто вытекла из меня через подошвы ног, образовав на полу теплую лужицу, и это не считая пульсации во лбу.
— Ну так что, — сказал Майкл. — Мы будем говорить о том, что произошло?
— У меня болит голова, — ответила я, прислонив щеку к ремню безопасности.
Майкл продолжал стучать пальцами по рулю, а возле его глаза вздувалась вена.
— Люси, — произнес он. — Мы могли погибнуть. Ты пыталась встретиться лицом к лицу с человеком, который, по твоим же словам, слишком опасен даже для моего отца. А у него есть пистолет.
— Думаю, ты немного все преувеличиваешь.
Дом Майкла, небольшое очаровательное двухуровневое строение с ярко-красными жалюзи, поплыл передо мной. Я закрыла глаза и отключилась.
— Люси. Люси, ты в порядке?
Я снова открыла глаза. Его дом послушно вернул свои прежние позиции, правда с немного смутными очертаниями углов.
— Нет. Я имела в виду «да». Просто очень болит голова. Мне нужно немного посидеть.
Он благородно решил не напоминать мне о том, что я и так сижу. А потом помог мне дойти до крыльца и провел в кухню, в которой преобладали красные, белые и голубые цвета.
«Его родители, наверное, очень патриотичные», — подумала я, усаживаясь за стол.
— Вот. Попей воды, — сказал Майкл, вручая мне стакан.
— Спасибо.
Он тяжело бухнулся рядом. Не желая смотреть на него, я наклонила голову и прижала щёку к прохладной поверхности стола. Я ожидала, что он снова станет задавать вопросы и была готова, к тому, чтобы начать биться головой о столешницу до тех пор, пока она не треснет, но он не промолвил ни слова. Было слышно лишь как он с тихим бульканьем потягивает воду.