— Пожалуйста, не делай этого. У меня такое чувство, что это может быстро превратиться в крыс, жующих пальцы моих ног. В любом случае, директор сказала, что на улице пока нет репортеров.
Улыбка на лице Алейн дрогнула.
— Я выглядывала из окна после окончания репетиции. Появилась группа родителей. Может, ещё парочка репортеров. Конечно, это не толпа людей...
— Сколько? — сквозь сжатые зубы процедила я.
— Пятнадцать, может быть, двадцать.
— Это такой мизер, — сухо рассмеялась я. — Когда-то их было куда больше.
— Не думаю, что нам нужно избавляться от помех, — сказал Майкл. — Джулия, надень мою толстовку и немного ссутулься. Мы справимся.
Толстовка Майкла была теплой и немного влажной изнутри. От неё пахло как от раздевалки в бассейне, — хлором, плесенью и потом, но я всё равно влезла в неё, натянула на голову капюшон, а потом прижала к груди учебники и опустила голову.
— Я готова. Пошлите.
На улице ревел ветер и в первую секунду я очень испугалась, думая, что это рев голосов. Но иногда ветер, – это просто ветер. Скопление людей, как и сказала Алейн, было небольшим, – пятнадцать, может двадцать человек. Мне не хотелось, чтобы они заметили меня, поэтому я опустила голову и поспешила к машине.
— Идите, — произнесла Алейн, отступая на несколько шагов назад. — Я останусь здесь и попытаюсь избавиться от помех, если понадобится.
Я решила не спорить. Если завтра в газетах появится информация о крысах, которые в детстве грызли пальцы моих ног, то так тому и быть. Оно того стоить.
— Спасибо, — сказала я, быстро, но в то же время крепко обнимая её.
— От тебя пахнет мужским туалетом, — сморщив нос, воскликнула она.
Каким-то образом, нам удалось добраться до машины незамеченными. Как только я уселась, Майкл рванул вперед, оставляя крыс позади.
Глава 16
Мамина машина была припаркована на подъездной дорожке. У меня внутри всё сжалось.
— Посиди пока здесь, хорошо? — выбираясь из салона, сказала я Майклу.
В доме пахло отбеливателем и дезинфицирующим средством.
— Мама? — позвала её я и мой голос эхом отскочил от высокого потолка в коридоре. — Ты здесь?
Неожиданно, я представила себе, как Райан держит нож у горла мамы, a из-под лезвия стекает тонкая струйка крови. Но я быстро отогнала от себя этот образ. Мой брат никогда не стал бы причинять ей боль, потому что она никогда не причинила бы боль мне. Во всяком случае, физически.
— Мама?
Звук, который издает тряпка, когда ей елозят по и так уже чистому полу, известил меня о том, что она находится наверху в ванной. Стоя на четвереньках, она натирала пол. Мама убрала волосы в пучок, но потные завитки выбились из него и прилипли к её раскрасневшемуся лицу.
— Мама? — с опаской произнесла я, застывая в дверном проходе. Пол превратился в зеркало и смотрясь в него, я могла бы запросто нарисовать себе идеальные стрелки. — Всё в порядке?
Мама встала и бросила мокрую тряпку на пол.
— Все всё знают, — воскликнула она. — Как это могло произойти?
На её лице резче обозначились морщины. Она выглядела так, как будто сделана из стекла, которое при малейшем движении рассыпается на осколки.
— Джулия… Люси… Джулия, я не смогу пройти через это снова. Я не переживу, если нам вновь придётся переехать и начать всё заново. Я не хочу ещё раз менять личность.
Что-то внутри меня тоже дало трещину.
— Мы не собираемся никуда переезжать, — присев на корточки рядом с ней, твердо сказала я. — У меня всё под контролем.
Тем не менее, мысли о людях, которые толпились возле школы, не давали мне покоя. Поможет ли мой план? «Да», ответила я сама себе. Просто обязан. Иначе мне придется наблюдать за тем, как моя хрупкая мама рассыпается по полу на осколки, которых мне не удастся избежать.
— Я приехала со своим другом Майклом, и он собирается приготовить нам суп. Ты ведь любишь суп.
— Майкл? Это тот мальчик? Твой парень? — широко распахнув глаза, воскликнула она.
— Суп, мама. Вспомни о супе, — ответила я. — Ты любишь суп. Разве суп не твоя любимая еда?
На её лице расплылась робкая улыбка.
— Я рада, что вы вместе и что есть человек, который любит тебя.
— Любовь? Мне об этом ничего не известно, — фыркнув, сказала я.
Но произнеся эти слова, мгновенно поняла, что это не так. Майкл верил и поддерживал меня, не смотря на то, что произошло в Элктоне. И он был рядом даже после того, как все его друзья стали держаться подальше от меня. Во взгляде Майкла я видела ту же самую теплоту, которой светились лица его семьи, когда они сидели за столом и ели лазанью. Я уверена, что это была любовь. Любовь. Он любит меня. На вкус эти слова столь же восхитительны, как и куриный суп.