Он сказал, что не хочет быть связан, а между нами все становилось слишком серьезным. Серьезным? Неужели. Три дня назад он сказал, что любит меня и забрал мою девственность. Когда я напомнила ему об этом, он просто сказал, что не хочет сейчас иметь постоянную девушку. Его друзья стояли рядом с грузовиком, загружая в них свои доски, пока он расставался со мной.
Я, не дав ему закончить, развернулась и спокойно пошла к своей машине. Мне нужно было уйти от него, прежде чем сломаюсь. Я поехала прямо домой и провела весь день за взломом его личных файлов, социальных сетей и электронной почты, намереваясь превратить его жизнь в настоящий ад, и все это время по моим щекам катились слезы.
Кольт делает музыку тише, одна его рука лежит на руле, лицо расслабленное. Уголком глаза я наблюдаю за тем, как он ведет машину. Рукава его рубашки закатаны, руки загоревшие, а на его запястье намотан браслет, сплетенный из отдельных тонких нитей кожи.
Через некоторое время я чувствую прилив храбрости.
— Что значит этот браслет? — я рассматриваю нити на его запястье.
Он опускает на него взгляд, его брови сходятся.
Мне интересно: достался ли он ему от одной из его многих поклонниц, и какие воспоминания он вызывает.
— Он принадлежал моей матери, — говорит он, удивляя меня.
Ох.
— Она носила его на щиколотке. — Он улыбается. — Я тоже носил его так, когда она впервые дала его мне, до тех пор, пока не стал слишком большим, и он стал маловат. Тогда я переместил его себе на запястье.
Кольт делает музыку громче, и я понимаю, что разговор окончен, но продолжаю задаваться вопросом: есть ли в этой истории что-то большее.
Глава 12
Кольт
Прошло пять лет с тех пор, как я потерял маму, но боль была по-прежнему, будто потянул мышцу, она разгорается, когда ты думаешь, что уже полностью восстановился. Я не знаю, почему признался о таких вещах про свою мать Тэйлор. Я должен держать это дерьмо в себе, оставаться в игре. Я был здесь, на задании, чтобы не вспоминать о матери и, конечно, не рассматривать свои чувства по отношению к какой-то девушке, когда думал, что она все выяснила. Я знаю, что Тэйлор обо мне думает, и это прекрасно. Потом будет легче держаться от нее подальше, если она тоже останется на расстоянии.
Мы находимся в поездке уже шесть часов, когда шина сдувается, отправляя автомобиль вниз по шоссе. Я ругаюсь себе под нос и медленно припарковываюсь на обочине.
— Подожди здесь, — говорю я Тэйлор, когда выхожу, чтобы осмотреть ущерб.
Она ждет внутри, наблюдая за мной через боковое зеркало.
Я бью ногой по задней шине. Замечательно. Просто замечательно.
Я взглянул на Тэйлор. Несмотря на то, что я сказал ей, она отстегивает ремень безопасности и выходит из машины.
Она молча стоит рядом со мной и смотрит, как я поднимаю машину домкратом и отсоединяю запасную шину от багажника.
— Что мы теперь будем делать? — спрашивает она, когда мы вернулись в машину.
— Мы не сможем ехать выше 45 миль в час на этой шине, нам придется ее снять, как только отыщем мастерскую.
Мы едем в тишине несколько миль: музыка выключена, гул стоит еще громче из-за несоответствующей шины, пока через пятнадцать минут GPS направляет меня в мастерскую неподалеку от шоссе.
Тэйлор ждет, пока я иду внутрь. Место находится в низине, плохо оснащено и нужных шин там нет. Чёрт. Я ударяю кулаком по счетчику.
После нескольких минут спора с парнем за стойкой, я выхожу. Тэйлор вышла из машины и стоит.
— Что ты делаешь? — ругается она. — Бедный парень за прилавком практически трясется.
Я топаю мимо нее на автостоянку, но могу чувствовать ее горячий взгляд, следящий за мной.
— Почему у тебя рассерженно-скверное настроение? — бежит трусцой она, чтобы догнать меня. — У нас спустило колесо? Подумаешь. Мы получим новую шину и вернемся на дорогу в ближайшее время.
— Ты имеешь в виду завтра?
— Завтра? — переспрашивает она.
— У них нет шины, которая нам нужна, и магазин закрывается на ночь, поэтому у нас нет возможности получить ее до утра, — я продолжаю идти.
Тэйлор догоняет меня и тянет за рукав.
— Пиццерия через улицу. Пошли. Пойдем и возьмем что-нибудь поесть. Заодно все обмозгуем.
Я взглянул на нее: эти большие голубые глаза останавливаются на мне, и чувство злости немного стихает. Я киваю и следую за ней.
В течение следующих пятнадцати минут я копаюсь в своем телефоне, пытаясь отыскать шину на каком-нибудь складе, которая мне нужна в запас, и иногда поглядываю на Тэйлор, откусывающую кусок пиццы.