— Даже к Владе?
Он горько усмехается, качает головой.
— Нет. Мы сошлись скорее по привычке, а теперь не можем с достоинством выкарабкаться из этой идиотской ситуации.
— Хорошим же словом ты называешь отношения, — хмыкаю я. Тимур убирает руку, смотрит на меня задумчиво и немного грустно.
— Я не привык следить за своей речью. Я же не филолог.
— Неубедительные оправдания, — шепчу я, неимоверным усилием воли делая шаг назад. Тимур больше не наступает, кажется, и на него нашло прозрение. Мы совершаем ошибку.
— Да. Согласен. Для начала я должен поговорить с Владой, а потом уже подкатывать к её лучшей подруге, — криво улыбается Тимур.
— Ты офигел? Головушкой стукнулся? — снова начинаю защищаться, мой голос звенит от напряжения. — Вообще-то я влюблена в другого парня. В того самого Генриха, о котором мы с Владой говорили в столовке. А ты мне даже не нравишься.
— Ага, — кивает он.
— Вот ни капельки не нравишься, понял! — бью его сжатым кулачком по плечу. Несильно, еле ощутимо, даже не знаю, зачем. Наверное, хочу доказать правдивость своих слов, но делаю только хуже.
— Нарываешься, — звучит предупредительное. — Я ведь могу доказать, что ты врёшь.
Больше я этот цирк выносить не намерена! Тяжело дышу, откидываю волосы на спину, хочу убедить этого ненормального в том, что он просто высокомерный самоуверенный дурак, потерявший связь с реальностью. Но слова застревают в горле, потому что интуиция подсказывает — остановись, не принимай поспешных решений. Я могу разрушить дружбу с Владой, если продолжу в том же тоне общаться с Тимуром. Лучше сбежать.
— Не нужно мне ничего доказывать. Я ухожу. Скажи Владе, что проверку на совместимость мы не прошли.
Разворачиваюсь и быстро иду в сторону пешеходного перехода. Слышу, как Тимур зовёт меня, но останавливаться я не намерена. Хочу побыть в одиночестве, осознать и осмыслить случившееся. Лицо горит, сердце с яростью качает кровь, оно знает, что в словах Тимура была часть правды. Сначала мы ссорились, перебрасывались колкостями, а потом он подошёл ближе — и я словно прыгнула в бескрайний океан. Потеряла себя, захлебнулась новыми эмоциями, дрожала, когда его пальцы касались щеки и волос.
Но это не имеет значения! Мне нравится Генрих, а взгляды, голос, запах Тимура — лишь секундное помутнение рассудка. Уверена, завтра я посмеюсь над этой ситуацией. По-другому и быть не может.
От Влады не приходит весточки, она даже смс не присылает. Надеюсь, у неё всё хорошо.
Я гуляю по чужому городу, смотрю на заскучавшие лица незнакомцев, пью чай в недорогой кофейне, а затем возвращаюсь в общагу. Соседки, как обычно, смотрят какой-то сериал. Мы с ними не близки, так, общаемся из вежливости. А сейчас у меня и вовсе нет настроения, чтобы поддерживать с ними бессмысленный разговор. Достаю наушники, включаю музыку и, спрятавшись под одеяло, пытаюсь вернуться в сегодняшнее утро, когда всё было просто и понятно. Никакого Генриха с его странными улыбками, никакого Тимура с его горячими прикосновениями. Тишь да гладь. Почему я это не ценила?
Когда за окном вечереет, я начинаю беспокоиться и шлю Владе тревожное сообщение. Спрашиваю, всё ли у неё в порядке, но ответа не приходит. Неужели Тимур рассказал о том, что произошло возле ресторана? Вдруг он признался, что я не отпрянула, когда он трогал меня? Боже! Влада никогда не простит предательство! Как объяснить ей, что я потеряла над собой контроль, что я не виновата в случившемся? Это Тимур приставал к другой девушке, находясь в отношениях с её лучшей подругой. Он настоящий предатель, а не я.
Сама себя ненавижу за трусливые мысли, но упорно продолжаю во всём обвинять Тимура. Он меня провоцировал, а я с самого начала хотела уйти, так что вся ответственность только на нём.
Около девяти, когда я накручиваю себя до невменяемого состояния, наконец хлопает дверь. Подрываюсь, испуганно смотрю на Владу. Она кажется уставшей, но в целом выглядит нормально. Может, ничего плохого не случилось? Тимур вправил себе мозги и они хорошо провели время?
— Как дела? — спрашиваю, когда она, поздоровавшись с соседками, садится на кровать.
— Да так, — неопределённо машет рукой. — Я переборщила сегодня, ты извини, хорошо?
— Я уже обо всём забыла, — силюсь улыбнуться, но губы плохо меня слушаются. — Так у вас с Тимуром всё хорошо?
Тень пробегает по лицу Влады, но она быстро берёт себя в руки — говорит беззаботным, почти радостным тоном:
— Нет. Мы расстались. Но это даже к лучшему. Теперь я могу ходить на свидания и встречаться с разными красавчиками. О, даже в клуб пойду, триста лет там не была!
— Влад, я виновата перед тобой… — осторожно начинаю я. Совесть не дремлет, она грызёт меня изнутри.
— Ой, давай не будем по сто раз извиняться, а потом рыдать друг у друга на плече, хорошо? — качает головой Влада. — Я погорячилась, а вы с Тимуром повелись на мою провокацию, так что все хороши, натворили делов. Забили и забыли. Давай лучше глянем какую-нибудь комедию, а?
Я, конечно же, соглашаюсь. Только чувство вины никуда не исчезает. Оно травит меня весь вечер, а потом и всю ночь. Я засыпаю под утро, разбитая и подавленная, и за всё это время ни разу не вспоминаю о Генрихе.
8
Впервые не хочу идти в универ. Я люблю сидеть на парах, слушать лекции преподавателей, записывать конспекты, получать новые знания, но конкретно сегодня душа протестует. Даже тело ломит и голова трещит с самого утра. Частично в этом виноваты шумные соседки, но подозреваю, что проблема в недосыпе.
Смотрю на Владу. Она бодрая и весёлая, ведёт себя так, будто вчера ничего не случилось. Её глаза блестят азартом, она напевает весёлую песенку, пока выбирает, что надеть в университет. Начинаю сомневаться, действительно ли она плакала в моих объятиях или я схожу с ума? Может, у неё нервы сдали, а в Тимура она на самом деле не влюблена? Сама ведь говорила, что ей с ним удобно — и ничего более.
— Эй, вставай уже, нам выходить через десять минут, — окликает меня Влада.
С трудом иду в умывалку, чищу зубы, скептически рассматриваю своё отражение в мутном зеркале. Даже если Генрих решил ко мне подкатить, то после такого точно передумает. Я выгляжу измученной и даже немного болезненной. Завидую Владе — у неё всё в порядке даже после расставания с парнем. Интересно, это наследственное или любой человек может стать таким же сильным? Насчёт себя я сомневаюсь.
— Ты почему без настроения? — спрашивает Влада. — И что за лохмотья на тебе? А ну давай переодевайся!
— В смысле?
На мне обычная чёрная футболка, джинсы и кеды. Я постоянно так хожу, привыкла со школы одеваться просто и удобно. Раньше Влада и слова плохого мне не говорила.
— У тебя встреча с Генрихом, надень что-нибудь соблазнительное, — она достаёт из шкафа своё платье. — Вот, тебе должно подойти.
— Влад, я не привыкла носить чужие вещи.
— Неужели ты никогда не менялась одеждой с подружками? — удивляется она.
Отрицательно мотаю головой. Влада фыркает и протягивает мне платье. Довольно симпатичное, надо сказать. Повезло, что у нас один размер.
Во мне просыпается неведомое ранее желание понравиться красивому парню. Вздохнув для приличия, я надеваю платье Влады, и оно отлично на мне смотрится! Даже лучше, чем на подруге.
— Ну скажи, супер же? — улыбается подруга, с улыбкой разглядывая меня. — Так, садись, сейчас марафет тебе наведём.
Я пытаюсь отпираться, но Влада только машет рукой и уже достаёт из косметички тени, тушь, подводку и тональный крем. В школе я часто рисовала длинные чёрные стрелки и пользовалась розовым блеском для губ, но в универе как-то забыла о старых-добрых традициях. Приятно, что Влада решила мне помочь.