И надо было еще раз растолковать им, что я их ни капельки не боюсь. Поэтому я забежал домой, взял вещички и пошел на тренировку. Я готов был сцепиться с любым, вплоть до нашего уважаемого «сэнсея» Эрика. Но когда, немножко припоздав, вошел в зал, оказалось, что сегодня не я в центре внимания. Сегодня все потешались Генахой. И действительно, в домашних тапочках, в отцовской пижаме (так он представлял себе одежду каратиста) он был неподражаем!
Когда я вошел, все радостно учили его кланяться.
— Еще раз! — требовал Эрик.
— Здравствуйте, сэнсей! — сложив ладони перед носом лодочкой, кланялся Геха.
— Не то. Мало почтительности! Да, дуб ты еще тот! — куражился Эрик. — Работать тебе еще и работать! Сто раз: «Здравствуйте, сэнсей!»
Геха тяжко вздохнул. Потом замолчал.
— Ну? — властно проговорил Эрик.
— Здравствуйте, сэнсей! — хрипло проговорил Геха, сложил ладони лодочкой и поклонился.
— Вот так! — жестко проговорил Эрик. — Еще девяносто девять раз! Остальным — прыжками по кругу! Раз! Раз! Раз! — Он жестко захлопал в ладоши.
Мы, тяжело дыша, прыгали по кругу. Генка, как в церкви, отбивал поклоны.
— Стоп! — резко скомандовал Эрик. По его команде положено было застывать немедленно, пусть в самой нелепой позе, в которой тебя застала команда, — от наших дурацких поз Эрик ловил дополнительный кайф. — А к тебе эта команда не относится! — повернувшись к Гехе, который тоже застыл, насмешливо проговорил Эрик. — Ты продолжай. Сколько тебе еще осталось раз?
— Сбился, — после долгой паузы хрипло проговорил тот.
— Тогда, всю сотню сначала, чтобы в следующий раз не сбивался! — жестко проговорил Эрик.
Застыв, мы все смотрели на Генку.
— Здравствуйте, сэнсей! — наконец поднялось из его груди.
— Громче! Ничего не слышу! — воскликнул Эрик.
— Здравствуйте, сэнсей! — рявкнул Геха.
— А сейчас мало почтительности.
— Здравствуйте, сэнсей.
— Вот так. Проба не засчитывается, по новой — сто раз! Благодаря этому мальчику, и мы все повторяем по новой — и так будет до тех пор, пока он не выполнит задание как следует! — отчеканил Эрик.
Мы снова запрыгали, Генка начал кланяться.
— Стоп! — Эрик хлопнул в ладоши. — Все сначала!.. Это ты так уроки можешь отвечать — здесь изволь говорить четко и ясно! Поблагодарите мальчика — и начнем все сначала. Раз! Раз! Раз!
Мы снова прыгали, Геха снова кивал. Что интересно — и он вспотел не меньше нас. Что делать! Таким способом Эрик «выгонял из нас дурь» и делал настоящих мужчин!
— Стоп! — глухо, словно из-под воды, донесся до меня голос Эрика. Все застыли в самых нелепых позах: кто с задранной ногой, кто с открытым ртом. Эрик медленно, с холодным выражением лица шел вдоль шеренги. Долгая пауза давила.
— Ну хорошо, — наконец произнес он. — Встать в строй! — не поворачивая головы, сказал он Гехе.
Медленно передвигая ноги, вытирая пот, Геха встал в строй.
— Поза лотоса! — скомандовал Эрик.
Все плюхнулись на пол и каждый, как смог, завязал свои ноги узлом. Геха, поглядывая на соседей, тоже наконец закрутил свои ноги.
— Готово? Можно продолжать? — насмешливо спросил Пека у Генки. Тот кивнул. Все заржали. Главное — Эрик был убежден, что все делает Гехе на пользу, кует из него «жесткого мужика». Да так оно, наверное, и было.
— Теперь отжаться на руках!
Все в позе лотоса отжались от пола на руках.
— Так… держать, держать!..
Геха тяжело сопел рядом со мной.
— Хоп! — Эрик хлопнул в ладоши. Все с облегчением шлепнулись на паркет. Все сипло дышали. Эрик долго смотрел на свои японские часы «Сэйко». — Так, — озабоченно проговорил он и слегка задумался. — Иванов!
Пека отпечатал три шага вперед. Поклонился.
— Да, сэнсей!
— Поведешь дальше занятия.
— Слушаюсь, сэнсей!
Эрик медленно удалился. Пека неторопливо, вразвалочку занял его место перед строем.
— Приветствие, — сухо обронил он. Сначала мы даже не поняли, потом наконец сообразили:
— Здравствуйте, сэнсей!
Генка сообразил не сразу, выговорил последним, и взгляд Пеки, естественно, остановился на нем.
— Лубенец!
Генка тяжело выступил.
— Да… сэнсей! — выговорил он.
— Персональное задание! Отработка ударов головой! — Он показал на вертикально торчащую у стены макивару. — Прошу!
Мы знали, что такого упражнения никогда раньше не было, его специально придумал Пека, чтобы покуражиться, но молчали.