— А теперь представь, что я на каблуках, которые всегда надеваю на свидания, — говорит она, сияя озорной улыбкой. — Думаю, я освободилась бы.
Коди обхватывает ее за спину, его пальцы переплетаются посередине, прижимая Мию ближе.
— Потому что мы уже практиковали это. Я хочу научить тебя еще многому. Сегодня мы пойдем в игровые автоматы, но не думай, что это конец.
— Тебе стоит получше прижать ее к себе, — говорю я. Я не хочу, чтобы они уходили. Хотя это не главная причина, по которой я открыл рот. Коди уже готов поцеловать ее, и я ни за что на свете не смогу спокойно наблюдать за этим. — Она знает, как освободиться, когда может использовать руки и ноги. А что будет, если она не сможет?
— Я сломала Брэндону нос! — хнычет она, отстраняясь от Коди. — Я могу позаботиться о себе достаточно хорошо.
Ты не должна. О тебе должны заботиться.
— Ты сломала ему нос, потому что он не ожидал, что ты вырвешься на свободу. Брэндон много о себе думает, Мия. Любой, кто нападет на тебя, будет знать, как эффективно ограничить твои действия. Брэндон заставил тебя встать на колени, верно?
— Его ошибка. Всегда можно найти слабое место, как бы мужчина меня ни хватал.
Нет, не всегда. По крайней мере, не очевидное.
— Останови ее движение рук и ног, а потом покажи ей, как освободиться, — говорю я Коди.
— Мы не будем отрабатывать больные, извращенные сценарии. Это слишком экстремально. Базовой самообороны будет достаточно, чтобы справиться с Брэндоном, если он снова попытает счастья.
Ты, мать твою, должен с ним разобраться.
К нам присоединяются Кольт и Конор, оба одетые для выхода. Они приветствуют меня, а затем усаживаются на диван и молча наблюдают за происходящим.
— Я не говорил, что ты должен ее связать. Просто ограничь ее движения.
Коди изучает меня, потом смотрит на Кольта и Конора, словно ищет поддержки. Или, может быть, второго мнения. Я не могу сказать.
— Я не знаю, как ее так обездвижить, — признается он. — Как мне это сделать?
Я пытаюсь объяснить, как он должен схватить Мию, но у него ничего не получается. То ли он боится, что напугает ее, то ли боится причинить ей боль, то ли не может следовать инструкциям, потому что Мия каждый раз освобождает свой локоть. Он не прикладывает достаточно сил для удержания.
— Можно я попробую? — спрашиваю я. Он скрежещет зубами, но один раз качает головой, а его глаза стреляют в мою сторону кинжалами. Я не даю ему времени на раздумья и смотрю на Мию. — Ты не сможешь двигаться, как только я схвачу тебя, поэтому ты должна верить, что я не причиню тебе вреда.
Это может оказаться сложной задачей… Не думаю, что она мне доверяет. Она пуглива, как олененок, и вздрагивает при каждом моем приближении.
Пугающий — так все описывают меня одним словом. Талия и Кэсс признались, что я их пугаю, как бешеная собака. Ничего нового. Большинство людей выпрямляют спину в моем присутствии, но меня бесит, когда я вижу это от Мии.
Всю свою жизнь я добивался женщин, которые заставляли меня чувствовать себя так, будто я слизываю мед со свежезаточенного острия ножа. Мия даже не тупая сторона ножа. Она мягкая. Хрупкая, словно собранная из нежных мыльных пузырей.
Я понятия не имею, как с этим справиться. Я рядом с ней — как бык в гребаном китайском магазине. Тройняшки молча наблюдают за разворачивающейся сценой. С каждой секундой я заглушаю их, пока не перестаю их видеть. Остались только хамоватый я и нежная она. Она тяжело сглатывает и делает несколько маленьких, торопливых шагов по дивану.
Как только она оказывается в пределах досягаемости, я сжимаю ее запястье, внутренне ругаясь, когда она вздрагивает от настоятельности моего прикосновения.
Одержимо. Именно так я себя чувствую, когда она находится в моем личном пространстве. Собака с костью.
Я тяну ее за руку, заставляя прижаться идеальной попкой к пространству между моими ногами. Я никогда не был таким застенчивым, никогда не задумывался, не слишком ли сильно я схватил, дернул или сжал женщину… Теперь я прекрасно осознаю, что делаю, и думаю, что моя хватка на запястье Мии может быть слишком крепкой.
Я также осознаю, что это была плохая идея.
Волоски на моей шее встают дыбом. Кровь в моих венах течет как вишневая жижа. Мой пульс учащается в ту секунду, когда она изгибается в моих объятиях, идеально прижимаясь ко мне. Запах соцветий от ее духов или лосьона для тела просто одурманивает. Хорошо, что я выбрал сегодня футболку с длинным рукавом, иначе то, что она заставляет меня чувствовать, было бы хорошо видно моим братьям.