Черт… Даже я не понимал, насколько сильным является это притяжение между нами. Теперь, когда она рядом, все мое тело гудит от лихорадочной, нетерпеливой, требующей немедленного исполнения энергии.
Я беру ее за руки, обхватывая ее послушную фигуру, как смирительной рубашкой. Мои ноги обхватывают ее ноги, сжимая их вместе, а мои лодыжки перекрещиваются с ее ступнями. Ее дыхание сбивается. Мое дыхание замирает в горле, прежде чем я дрожащими губами проталкиваю его мимо, упираясь подбородком в ее макушку, чтобы она не могла удариться головой о мой нос.
И она, блять, тает на моих руках.
Господи…
Что мне с тобой делать, детка?
Мои легкие сжимаются невидимым железным зажимом, когда ее сердце набирает ритм под моими кончиками пальцев, повторяя бешеный ритм моего.
— Ты паникуешь, — говорю я, мой голос ровный, хотя мой живот скручивается, как выжатое полотенце.
— Успокойся, Жучок, с тобой все в порядке, — добавляет Коди, напоминая мне о своем существовании. — Он не причинит тебе вреда.
Защитное чувство взрывается внутри меня, разбухая, разрастаясь и распространяясь по всей моей структуре. Ни за что на свете я не причиню ей вреда. Она знает, что я этого не сделаю.
По крайней мере, я надеюсь, что знает.
— Тебе нужно сохранять спокойствие, Мия, — продолжаю я. — Страх задушит тебя. Ты не сможешь вырваться, если не будешь ясно мыслить. Сделай глубокий вдох ради меня.
Она так и делает, медленно наполняя легкие. Я дышу вместе с ней, пока мы оба не успокаиваемся.
— Хорошо. Ты в порядке. Я отпущу тебя, если ты попросишь.
— Отпусти меня.
Я отпускаю. Немедленно. Пугать ее — последнее дело в моем списке. Мои ноги раздвигаются, руки поднимаются, но она не шевелится.
— Хорошо. Я просто хотела проверить, — говорит она. — Можешь продолжать.
И я продолжаю. Немедленно. Жажду того мирного состояния, похожего на транс, когда она надежно прижата ко мне.
Секунды спустя я обездвиживаю ее, на этот раз мой подбородок лежит на ее плече, чтобы она не раздавила затылком мое горло.
— А теперь подумай. — Я крепче сжимаю ее пальцы. — Ты не можешь пошевелить ни руками, ни ногами. Ты не можешь оттолкнуть меня. Что ты можешь сделать?
— Эм… — она обдумывает свое положение, пытаясь вывернуться, как в случае с Коди, но это бесполезно.
Теперь, когда она прижалась ко мне, я чувствую ее всеми фибрами своей души. Я не отпущу ее, пока не придется.
— Я могу ударить тебя головой.
— Нет. Никогда не пробуй. Это может сработать, но ты потеряешь сознание, если ударишься виском не в то место.
Инстинктивно, по странному механическому рефлексу, мой большой палец прижимается к ее пальцу.
Я не должен этого делать.
Откуда взялось это желание успокоить ее?
Я всегда был чрезмерно заботливым, но это проявлялось в нездоровой ревности, приступах ярости и бросании кулаков на любого, кто сказал хоть одно неверное слово в адрес моей бывшей. Я никогда не успокаивал Кайю, если только она не плакала навзрыд. Но и тогда у меня плохо получалось, потому что я был скорее раздражен, чем обеспокоен.
Но не сейчас. Необходимость сохранять спокойствие Мии сжимает мое горло так сильно, что я задохнусь, если она не успокоится.
— Смирись с тем, что ты не можешь меня ударить, — продолжаю я. — Ты должна быть более изобретательной.
Проходит мгновение, но она наклоняет голову, случайно касаясь полными, мягкими губами моей челюсти.
— Я могу укусить тебя.
— Хорошая девочка. — Я делаю едва заметный глубокий вдох, подавляя желание, вновь разгорающееся в моем нутре. — Укуси достаточно сильно, и парень отпустит тебя. Это рефлекс. Руки идут туда, где больно. Как только ты сможешь использовать свои руки, ты поймешь, что делать, верно?
Она кивает, и я с большой неохотой отпускаю ее.
— Отлично, — говорит она Коди, поднимаясь на ноги. — Мы можем потренироваться сегодня вечером, но обещай, что возьмешь меня с собой в игровые автоматы на этой неделе.
— Ты знаешь еще какие-нибудь подобные приемы? — спрашивает меня Кольт, и на его лбу появляются складки. — Есть что-нибудь, чему мы можем ее научить?
К сожалению, знаю. Я научился сдерживать женщину, когда встречался с Каей. Она была алкоголичкой. Неконтролируемой. Когда она напивалась, то либо швыряла в меня всем, что попадалось под руку, либо пыталась причинить себе боль.