Жаль, что Коди загораживает мне обзор.
Двигайся, Коди.
Не знаю, почему я хочу ее видеть, но я хочу. Я хочу увидеть лицо, скрывающееся за талантом. Лицо, ответственное за унижение Брэндона. Лицо девушки, которая носит каблуки с бантиками и которую тошнит, когда она напугана.
— Брэндон еще здесь? — спрашивает она.
Коди обхватывает ее рукой, и щелчок каблука по кафельному полу говорит о том, что он притянул ее ближе.
Это интересно.
Мои братья обычно не встречаются, но его притяжение к Мие ясно показывает, что она не просто очередная шлюха. В его позе чувствуется защита.
— Конор и Кольт пытаются от него избавиться. Не волнуйся, даже если он останется, я и близко не подпущу его к тебе, Жучок. — Он наклоняет голову, и хотя я вижу только его спину, я знаю, что он поцеловал ее волосы. — Ты уверена, что с тобой все в порядке?
Двигайся, Коди. Покажи мне свою девушку.
Словно услышав мой крик, он отпускает Мию, чтобы принести вино, и наконец, наконец, я вижу ее.
Она выглядит как старшеклассница… в гребаной средней школе. Ее белая блузка с плечами заправлена в многослойную тюлевую юбку, сидящую на два дюйма выше колен.
Скромно.
Это по-девичьи.
Это напоминает мне конфеты, но почему-то неуместно, потому что мой разум мечется, представляя все, что она не показывает.
Она стоит в тридцати футах от меня, но ее большие глаза такого зеленого цвета, что их невозможно узнать. Кожа как мед, маленький нос, слегка вздернутый на конце, и эти губы… натуральные, я уверен. Сердцевидные, пухлые, настолько полные, что граничат с нелепостью.
Никаких филлеров.
И никакой косметики. Ничего. Ни помады, ни блеска для губ, ни теней для век, ни других вещей, которыми пользуются женщины.
Когда она смотрит на Коди, ее щеки озаряет мягкий розовый румянец. Она возится со своими кольцами, дергает и крутит их, когда наши взгляды встречаются. У меня возникает желание сказать «бу», просто чтобы посмотреть, как она вздрогнет. Она боится собственной тени, но не сводит с меня взгляда, несмотря на разгоревшиеся щеки. Это мило. Я уверен, что она предпочла бы, чтобы земля поглотила ее целиком.
— Привет. — Намек, едва намек на улыбку, дергается в уголках ее пухлого рта, прежде чем она прикусывает щеку, чтобы сдержать ее. — Спасибо, что позволил мне закончить.
Слова впервые за все время не дают мне покоя. Я не знаю, что сказать… Не за что? Нет проблем?
Ничего не звучит правильно.
Вместо этого звучит:
— Ты великолепна. — Я внутренне ухмыляюсь, когда ее губы расходятся в неслышном «ох».
Коди поворачивает голову ко мне, его сузившиеся глаза приобретают жесткий оттенок. Да, возможно, я перешел черту, но, черт побери, если это неправда.
Мия отряхивается от первоначального шока и обеими руками заправляет белокурые пряди за уши.
— Спасибо.
— Не благодари меня.
Она краснеет еще сильнее, стягивая браслеты, и переключает внимание на Коди, когда он ловит ее руку, сцепляя их пальцы.
— Ты готова? Сикс, наверное, уже сгорает от нетерпения. — Он ждет, пока Мия кивнет. — Хорошо. Скажи пока.
— Пока, — произносит она, а затем неловко машет рукой.
Коди выводит ее из комнаты, посылая мне предупреждающий взгляд, полный угрозы, как будто он боится, что я потащу Мию наверх, чтобы вытравить из нее стеснительность.
Ему лучше знать.
Я не трачу время на девушек из колледжа. Какими бы красивыми и подтянутыми они ни были, они слишком молоды и слишком навязчивы.
ГЛАВА 2
Нико
Уже полвторого ночи, когда я возвращаюсь, немного пьяный и странно спокойный после шести часов, проведенных с братьями.
В саду все еще бушует вечеринка, хотя и не такая шумная. Большинство ребят уже ушли или спят там, где есть свободное место. Я наблюдаю за толпой из окна гостиной и делаю все возможное, чтобы не взорваться от ужаса, который творится в саду.
Сломанная мебель, стол на дне бассейна, конфетти на лужайке и перевернутый биотуалет.
Тройняшки прыгают в такт, окруженные венком из молодых, сексуальных тел. Они приглушили музыку, но окна в гостиной все равно дрожат, когда из высоких колонок звучит Touch It Басты Раймса. Им повезло, что моя комната звуконепроницаема, иначе я бы отключил электричество и выгнал всех, кто еще может ходить. В любом случае сейчас почти три часа ночи. Они уже должны быть в постелях.