Женщина была ухоженной, видно, что у неё были деньги, потому Грейс не испугалась того, что та могла бы её ограбить. Однако эта женщина ухитрилась выхватить телефон из её рук и убежать в противоположную сторону. Выхода не оставалось, пришлось бежать за ей. Повернув направо и пробежав мимо буса, она не заметила, как из него вышел мужчина.
Грейс зажали рот и потащили в ту самую машину. На неё навалился здоровый мужчина и закричал в лицо, что, если она скажет хоть слово, убьёт её прямо здесь и сейчас. За руль села та самая женщина. Грейс завязали глаза и засунули тряпку в рот. Руки и ноги связали скотчем. Дальше её сопровождала лишь тьма. Она молчала и слушала рёв мотора, стук маленьких камешков о колёса, всплеск воды в лужах, шелест листьев. Они были где-то за городом.
Остальные дни Грейс сидела в кромешной тьме подвала и думала о том, как сейчас мать ищет её по всему городу. Дни и ночи смешались воедино, однако то, что прошло несколько дней, девушка поняла благодаря тому сколько раз приходили её кормить.
Спустя несколько дней всё тот же мужчина поместил Грейс в машину. Кто он? Кто эта женщина? Для чего она им? Куда её везут? Страх и любопытство обуревали Грейс. Когда Грейс вывели из буса, она увидела перед собой ту самую похитительницу телефона и несколько мужчин. Они разговаривали о деньгах. Её продают! Паника охватила Грейс. Кто эти мужчины? Кто имеет право её покупать? Почему мама до сих пор её не нашла?
Взгляд мужчины раздевал её, Грейс поняла, для чего её продали, она начала выбиваться, однако цепкие руки хорошо держали. То, что происходило потом, Грейс вспоминает как кошмар. Ей постоянно говорили о том, что, если она примет свою участь, будет роскошно жить. Однако Грейс не нравилось то, что с ней делали.
Ей было противно видеть постоянно голых мужчин. Ей было противно то, что они её грубо ласкали. Ей было больно и физически, и душевно. Мужчин раздражали вечные слёзы Грейс. День за днем она ожидала, что за ней вот-вот придёт мама, скажет, что помирилась ради неё с отцом, искали её и нашли. Но чуда не происходило.
Спустя несколько месяцев её отправили с помощью корабля во Францию в какой-то закрытый притон. Она надоела мужчинам окончательно и потому её отдали своим знакомым. Пару раз её накачивали героином, красили, делали причёску, надевали красивое нижнее бельё, красиво укладывали на кровать и фотографировали.
Сквозь туман в голове она слышала приказы, в какие позы ей стать или лечь. Как потом она поняла, её фотографировали для сайта услуг притона в даркнете. Никого не интересовало то, что она несовершеннолетняя, что она ещё не закончила школу, что её ждут дома, что она здесь не по собственной воле. Для клиентов она была Режина, двадцать три года.
Здесь уже к ней обходились не так, как те мужчины. Она их вспоминала уже с некоторой ностальгией, ведь здесь она часто получала удары из-за того, что часто пыталась клиентам обратиться за помощью, говорила им, что она не Режина, что ей всего лишь шестнадцать. День за днём она совершала свои попытки и день за днём её били, мучили голодом, закрывали в тесных и жутких помещениях.
Клиенты её не слышали. Она лежала под очередным мужчиной, плакала и просила о помощи вызвать полицию, а мужчина пыхтел, делал своё дело и говорил, что обязательно поможет. Но день, другой, приходили другие клиенты, обещали то же самое, и уходили. От пяти до восьми молений о помощи за ночь разным людям. Но на помощь не приходил никто.
Через три года её отправили таким же транспортом в Албанию. Здесь уже ранг клиентов был куда ниже. К ней приходили многочисленные мигранты, от которых могло отвратительно пахнуть. Часто Грейс выпивала с девушками, чтобы как-то легче переносить очередного клиента.
Опьянение затуманивало сознание, не чувствовалась сильная вонь, не так больно было от побоев и грубых действий, не так противно, не так тоскливо. Клиент сделал своё дело, отдал деньги сутенёру, а Грейс лежала на кровати без чувств и так и засыпала, урывками просыпаясь от того, что над ней склонился очередной пыхтящий ублюдок.
Несколько абортов, пару венерических заболеваний, два перелома носа – всё это пережила Грейс. Она уже не просила о помощи, не называла себя ни Грейс, ни Режиной. Чем смиреннее вела себя она, тем быстрее заканчивался этот ужас. Всего лишь потерпеть около пятнадцати противных моментов за ночь, и наступит следующий день.
Сутенеры уже привыкли к ней и стали доверять ей небольшие вылазки. Иногда её привозили к клиентам на дом. Точнее на барак, где могли сидеть пятеро мигрантов, накопив деньги на одну проститутку. Грейс приезжала уже пьяной и делала своё дело. Через час к ней приезжал помощник сутенёра и забирал её. Иногда были драки между помощниками сутенёра и мигрантами, если те считали, что ребята приехали слишком рано.