— Пошли, посмотрим. Ну, если Сашка дрыхнет, я на него ведро воды вылью, — пригрозил Рашид.
— Чего он не может у себя дома прилечь отдохнуть?
— Сходил за водой и умаялся, — усмехнулся Рашид, — он должен был червей накопать, лодку привести в порядок, удочки и еду приготовить.
— Должен…
— Как мы и договаривались! — Рашид отстранил друга и первым влетел в спальню.
Наливайко последовал за ним, но был чуть ли не сбит с ног вылетевшим обратно из комнаты Нуралиевым.
— Ты чего? — отпрянул Геннадий, — на тебе лица нет…
— Цыц! — Рашид прижал руку к горлу.
— Ты чего? — повторил Наливайко и хотел заглянуть через плечо друга.
— Не ходи туда, Ген.
Рашид вытащил сотовый и стал нажимать на кнопки. Ничего не понимающий Геннадий удивленно наблюдал за другом.
— Зачем «Скорую» и «Полицию»? Сашке плохо?
— Очень плохо, — подтвердил Рашид, схватил друга за рукав и потащил обратно к двери.
Тот шел, не сопротивляясь, и лишь когда Рашид вытолкнул его из сеней на крыльцо, потребовал:
— Объясни, в чем дело!
— Сашку убили.
— Как убили?!
— Не знаю, как, кровь там.
— Может, он еще живой, — Наливайко устремился было обратно в дом.
Но Нуралиев схватил его за рукав:
— Стой! Не ходи туда. Не живой он.
— Но посмотреть-то надо!
— Полиция приедет и посмотрит, — проговорил Рашид, не выпуская рукав друга из рук.
— Да пусти ты!
— Успокойся. Сашке ничем не поможешь. А топтаться там не надо. Пусть полиция найдет только следы убийцы.
— Ты думаешь, они там есть? — шепотом спросил Наливайко.
— Должны быть, — повел широченными плечами Нуралиев, — не бесплотный же дух там орудовал.
— Что мы Ане теперь скажем? — испуганно спросил Наливайко.
Рашид снова пожал плечами и опустил голову.
Полиция и «Скорая» приехали почти одновременно. Наливайко поспешил на звук сирены и, встав в проеме калитки, замахал рукой:
— Сюда!
Следователь Александр Наполеонов был раздражен и пребывал, мягко говоря, не в духе. И понять его было можно: дежурство заканчивалось, и вот на тебе — вызов. А так хотелось домой, съесть поздний завтрак, приготовленный мамой, и завалиться спать.
«Но, видно, не судьба», — философски подумал следователь.
Зато фотограф Валерьян Легкоступов был полон энтузиазма. Казалось, что чувство усталости вообще было ему неведомо.
— Как здорово, что мы едем за город! — радовался он еще в машине.
Наполеонов даже не стал спрашивать, что было в этом здорового, только бросил на фотографа тяжелый взгляд, который Валерьян даже не заметил.
Судмедэксперт, ироничный Зуфар Раисович Илинханов, на этот раз отмалчивался. Эксперт-криминалист, благодушный Афанасий Гаврилович Незовибатько, отзвонившись любимой жене Оксане: «Оксаночка, не волнуйся, я задержусь», — дремал всю дорогу. Молодой опер Аветик Григорян, разложив на коленях газеты, сосредоточенно разгадывал кроссворд.
— Помочь? — спросил Илинханов.
Григорян в ответ покачал головой.
— Все при деле, — фыркнул про себя Наполеонов и подумал, что ему тоже неплохо было бы подремать. Но спать расхотелось. И, словно прочитав его мысли, Илинханов протянул ему термос с кофе.
— Спасибо, — поблагодарил следователь и отлил себе немного ароматной жидкости в нахлобученный на термос пластиковый стаканчик.
Въехав в дачный поселок, полицейский автомобиль проехал по прямой, свернул направо, как объяснил звонивший, проехал несколько метров и остановился.
— Так, куда дальше? — задумчиво произнес водитель.
Но тут полицейские заметили в проеме калитки одной из дач мужчину, который призывно махал им рукой.
— Кажется, приехали, — проговорил следователь и выбрался из автомобиля.
— Сюда, сюда, — позвал поспешивший им навстречу Наливайко.
Рядом затормозила «Скорая».
— Что у вас тут? — спросил Наполеонов.
— Сашу убили, — ответил Геннадий.
— Вы видели?
— Нет, Рашид зашел, увидел и сразу вызвал вас.
Нуралиев не спеша приблизился к прибывшим.
— Следователь, Александр Романович Наполеонов.
— Рашид Шамильевич Нуралиев.
Наливайко растерянно вытаращил глаза на следователя, но потом сморгнул и тоже представился:
— Геннадий Федорович Наливайко.
— Я пойду прослежу, чтобы не затоптали, — проговорил Незовибатько и проследовал в дом за врачами. Криминалист следом за ним стал подниматься по ступеням.
— Он в комнате лежит, — запоздало вырвалось у Наливайко.