Коридор был не то что длинным – бесконечным. Вот то слово, с помощью которого можно попытаться объяснить длину этих четырёх стен. Серый пол изуродовали чёрными царапинами (вероятно от тележек. Но зачем здесь тележки?), он отражал сияние ламп, ярко светящих над самой головой. Стены настораживали обнажённостью: ни картин, ни полок, ничего. Лишь кое-где мелькали наклейки, сообщающие о запасном пожарном выходе. На весь коридор разносились только шаги двух пар ног, идущих непонятно куда. Единственной подсказкой был слабый аромат медицинского спирта, витающий в воздухе, какой бывает в поликлиниках и больницах.
Но это была не больница и уж тем более не поликлиника. В них не могут быть настолько длинные коридоры.
Стали появляться двери, но, конечно же, закрытые. Без табличек, без номеров. За некоторыми из них Егор уловил голоса – мужские и женские, – но разобрать слов не смог. Ну и ладно, сам факт того, что здесь находились люди, успокаивал. Потому что в какой-то момент Егор перестал считать Марию человеком – ни одна женщина не может идти на каблуках так долго, не сбивая ритм.
– Вы не устали?
– Устал. Но найду в себе силы идти дальше, если узнаю, куда мы вообще идём.
– Я без понятия, когда вы в последний раз ели. Сейчас мы идём в столовую, где вас накормят. На еду не жаловаться; ничего другого вы есть не сможете.
– Вы меня пугаете.
– С комплиментами у вас тоже всё очень плохо. – Она ускорила темп, так что Егор чуть ли не перешёл на бег. – Но я сделаю вид, будто не услышала этого. Если хотите ещё задать вопросы, постарайтесь сохранить их у себя в голове и потом зададите другим людям, не мне. Моя задача – провести вас, а не рассказывать о том, куда вы попали.
– Гостеприимностью ваш отель не отличается.
Мария не ответила, даже не улыбнулась. Вместо этого она ещё сильнее сжала в руке серую папку, будто в ней было действительно что-то невероятно важное. Что ж, может, всё так. То, что Егор видел перед собой живого человека, уже было важно, и…
– Господи. – Он тяжело выдохнул, на пару секунд отстав от Марии. – Здесь не пахнет трупами. Воздух чист! Как… как ночью на улице. До всего этого…
– Скоро узнаете, почему воздух так чист. А пока попрошу вас помолчать, юноша. У меня и так голова раскалывается от всех вас. Так что будьте добры, поговорите с самим собой.
Больше его рот не открывался, хотя в голову, несмотря на всю странность ситуации, продолжали приходить шутки. Но холодный тон Марии всё-таки заставил Егора замолчать, так что весь остаток коридора (километра четыре, не меньше) они преодолели в молчании. На пути им не попался ни один человек, даже ни одной крупицы пыли – всё содержалось в идеальной, пугающей чистоте.
Наконец они подошли к двери. Мария подняла руку, и только сейчас Егор заметил на её указательном пальце тёмное кольцо – ребристое, с непонятным узором, отлитое будто из чёрного металла. Она просунула палец в специальное отверстие в двери, провернула его (она же сломает сейчас палец), после чего раздался щелчок, напоминающий хруст костей. Но то был замок, и уже через секунду дверь отперлась, приоткрыв небольшую щель. Мария толкнула её и раскрыла полностью. Егор тут же последовал за ней, но замер, как только переступил порог.
Перед ним простирался огромный зал, стены которого словно убегали друг от друга. Волна шума ударила в голову и отозвалась в ней протяжным эхом: повсюду гремела посуда, ложки и вилки стучали о тарелки, по воздуху протекал неразборчивый говор людей. Они сидели за столами, каждый из которых был предназначен для четырёх человек. Мужчины и женщины болтали друг с другом, что-то рассказывая и делясь эмоциями. Егор увидел лавирующего меж рядами столов седовласого парня, ведущего за собой маленькую улыбающуюся девочку. В дальнем углу, прислонив ко лбу белую кружку, сидела молодая женщина, уставившись куда-то пустыми глазами. Некоторые просто ходили из стороны в сторону, что-то бормотали себе под нос. Но многие разговаривали, выслушивали других и поедали полученную на подносах еду.
Его с ужасом понял, что все эти люди живые. Что все они кого-то потеряли и пережили кошмар, прежде чем попасть сюда, чтобы это «сюда» не значило. Каждый столкнулся с сияньем светлячков, дожил до сегодняшнего дня и… всё ещё живёт. К горлу Егора подкатил небольшой комок, когда он увидел улыбки на смеющихся лицах, которые за последние несколько дней не раз были искажены плачем. Люди… так много людей, способных смеяться. И так много людей, прошедших кошмар.
– Берите поднос и двигайтесь вон туда. – Мария указала на небольшую тележку с подносами и на раздачу, вдоль которой расставили блюда. Прибывающие люди осторожно брали их и уносили с собой, пока несколько женщин в слегка замызганных фартуках выдвигали новые порции еды. – Не волнуйтесь, отравлять вас мы не будем. Возьмите, что понравится, и сядьте за любой стол.